Темные отражения. Темное наследие

– Нам лучше остаться вместе, – ответил он. – Выслушай меня: это не случайность, что твои друзья пропали как раз перед тем, когда кто-то попытался тебя похитить.

– Я думала так же, но При считает, что целью были вы, – сказала я. – Что за этим стоит «Псионный круг».

Парень энергично замотал головой.

– Нет, Лана сейчас работает на кого-то еще и пытается… заставить и нас перейти на ее сторону – как умеет. Наверняка все эти события как-то связаны.

– Думаешь, за ней кто-то стоит? – уточнила я, все еще сомневаясь. Уверенность Приянки в том, что с Ланой что-то не так, не шла у меня из головы.

– Думаю, ее… запрограммировали. Как правильно сказать?

– Промыли мозги, – подсказала я. – Ты действительно так думаешь? Я видела Красных, которых тренировали по специальной программе. Единственное, на что они были способны, это выполнять приказы.

Эта мысль заставила меня завертеть головой в поисках Оуэна. Мальчик сидел на другой стороне поляны, чуть поодаль от остальных.

– Ты ее не знаешь, – возразил Роман. – Лана изменилась. Она полна гнева и ярости. С ней что-то сделали. Это единственное объяснение.

Лана выглядела странно, но не так, как Красные, на ком испытывали проект «Джамбори». Перепрограммирование вызывало нечто вроде душевной болезни, которая убивала в них человека. Но Роману, конечно, было виднее, насколько сильно изменилась его сестра.

– Если мы вместе найдем твою подругу Руби, сможет… сможет ли она помочь Лане? – спросил Роман дрогнувшим голосом, будто в этом и состояла его последняя надежда. – Достучаться до нее?

– Проблема Руби в том, что она не может не помогать. Так что да, думаю, она попробует, – кивнула я, удивляясь тому, что от слова «вместе» у меня вдруг потеплело в душе. – Я согласна, что похищение, и то, как меня подставили, и нападение – всe это как-то связано. Но пока не понимаю, при чем тут Руби. Ты видишь многое яснее, чем я.

– Это не так, – произнес он почти виновато. Роман всегда смущался при моих попытках похвалить его, но никогда не позволял мне или Приянке недооценивать наши возможности. И открыто восхищался ими. – Ты ведь сразу заметила, что мы с Приянкой тебе врем.

– Не обижайся, но вы оба – не слишком хорошие лжецы, – заметила я. – И, как бы то ни было, кое-кто недавно напоминал мне о том, что держаться вместе выгодно.

– Еще две пары глаз, чтобы следить за происходящим, – подтвердил он.

– Еще две пары рук, чтобы добывать еду, – закончила я.

Я могу справиться в одиночку. Я знала это и по его слабой улыбке догадалась, что и Роман тоже это понимает. Он не видел во мне маленькую девочку, которую нужно направлять и защищать. Я не была для него той, кого нужно спасать.

Я смогу найти Руби – и обязательно встречусь с Лиамом – и сама смогу выяснить, кто за всем этим стоит. Но я не хочу делать это в одиночку, если необходимости в этом нет.

Я коснулась плеча Романа, и нас обоих ударило разрядом статического электричества. Парень издал короткий удивленный смешок.

– Прости, – повинилась я. – Так уж я устроена, понимаешь ли.

– Ага, – сказал он, снова становясь серьезным.

Когда мы пробирались по грязи, Роман протянул мне руку, я ее приняла, но тут же выпустила. Ощущения были слишком сильными: его теплая кожа, твердые мышцы, то, как мы соприкоснулись бедрами, когда я выпрямилась. Я направилась к Лизе и услышала его тихий голос:

– Я не хочу быть чужаком для тебя.

Я обернулась.

– Тогда не будь.

Не хватило бы никаких красок, чтобы запечатлеть небо в тот момент, когда оно начинает светлеть, предвещая рассвет. Жестокая правда заключается в том, что жизнь просто продолжается: солнце встает, благодаря силе притяжения ты ходишь по земле, цветы раскрываются, чтобы поприветствовать начало дня. Твой мир может распадаться на части от горя, боли или гнева, но все равно наступит утро, от которого захватит дух, когда ты увидишь, как фиолетовый, согреваясь, превращается в желтовато-розовый.

Когда я подошла к ребятам, Мигель и Лиза встретили меня улыбкой облегчения, а Джейкоб подвинулся, впуская в их круг.

– Простите, – с трудом выговорила я, – мне не стоило возвращаться.

– Перестань. Руби и Лиам хотели, чтобы ты вернулась, – возразила Лиза. – Тебе столько пришлось пережить. Ты устала. Мы и сами должны были догадаться и проверить телефон.

– Но дом… – Я закрыла глаза, и перед внутренним взором возникла картина: Руби и Лиам стоят на ступенях разрушенного крыльца, а их мечта превращается в золу и пепел.

– Что уж говорить: облажались мы капитально, – вздохнул Джейкоб. – Они оставили дом на нашу ответственность. Мы спасли всех, а на душе все равно кошки скребут. Но Убежище – это люди, а не дом. Тебе это любой здесь скажет. И пока мы друг у друга есть, неважно, какая крыша у нас над головой.

Я кивнула, но чувство вины не отпускало.