Темные предки светлой детки

– Мне исполнилось двенадцать, когда бабуля умерла. Мама регулярно ездила на кладбище, но меня с собой не брала. Я на погосте впервые оказалась, когда мне исполнилось семнадцать: посмотрела на памятник, на котором не стояли даты, но была фамилия бабушки – Бузурукинская, и впервые у меня возник вопрос, уж не знаю, почему именно на могиле Ксении Федоровны.

– Мамуля, сколько тебе лет исполнилось, когда ты меня родила?

Мать улыбнулась.

– По тем временам много, на меня врачи дивились. Тогда старородящими называли тех, кому двадцать пять исполнилось. А мне сорок!

– А бабуля тебя когда на свет произвела? – не успокаивалась я.

– Для нее возраст значения не имел, – сказала мама, – она с течением времени не менялась. Поэтому годы ее жизни не указаны, она так хотела.

Но я никак не могла успокоиться.

– Бабушка какого года рождения?

Мамуля поморщилась.

– Точно не помню, где-то начало тридцатых. Она еще до войны на свет появилась.

Я продолжала расспросы:

– А кто мой дедушка?

И снова услышала:

– Не знаю.

– Как? – оторопела я. – Ты не в курсе, кто твой отец?

Мама грустно призналась:

– Лет эдак в тринадцать я начала приставать к матери с вопросами про отца, близких родственников. Она объяснила: «Муж бросил меня беременной. Мне неприятно вспоминать этого человека. Он тебе не отец. Биологический производитель. Мама и папа у тебя я».

Анна откинула с лица прядь волос.

– Меня ее ответ не устроил, я попыталась разузнать, кто родители бабушки. И вновь наткнулась на глухую стену. Мама ничего о них не знала, потому что Ксения воспитывалась в детдоме.

Я сдалась и больше не интересовалась своими корнями. Но та беседа запала мне в память и подсказала идею бизнеса, которым я сейчас занимаюсь. И вот я решила сделать мамуле подарок – составить родословную, подумала, что она очень обрадуется. Каждому человеку ведь хочется знать правду о своих предках.

Аня опустила глаза и замолчала.

– Елена Петровна не пришла в восторг от вашей идеи? – предположила я.

Волкова сложила руки на груди.

– Она понятия не имеет о моих поисках. А я как-то выждала момент, когда мама ушла по делам, залезла в ящик стола, где хранятся документы. Маминых там полно, есть и мои. А от бабушки осталось только свидетельство о смерти.

– Странно, – заметил Дегтярев.

– Люди обычно хранят тьму всяких старых удостоверений, справок, – добавил Сеня, – как минимум в том ящике должно находиться свидетельство о браке вашей бабушки и о разводе, ее метрика, аттестат об окончании школы, диплом о высшем или специальном образовании.

– Я занимаюсь составлением родословных, – напомнила Аня, – и всегда разговор с серьезным клиентом, не с «аристократом», начинаю с вопроса: «Какие документы есть у вас дома?» Вы не поверите, что порой мне показывают. В одной семье сохранились карточки на хлеб времен блокады Ленинграда, в другой мне показали приглашение на бал времен Пушкина. Кое у кого чемоданы всякого разного. И есть минимальный набор, который есть у всех: документы родителей. Если они живы, это паспорта, если умерли – свидетельства о смерти. Бумаги о браке, разводе, завещания. Аттестаты, дипломы, трудовые и сберкнижки – народ все хранит. А у нас ничего! Я была рада, что хоть фамилию бабули выяснила – Бузурукинская.

– Не Волкова, как Елена Петровна? – заинтересовалась я. – Странно.

– Бузурукинская, – повторила Аня.

– Не вижу пока ничего удивительного, – воскликнул Кузя, – Ксения Федоровна вышла замуж, записала дочь на отца.

– Анна нам только что сообщила, что бабушка категорически не хотела говорить о дедушке, – напомнила я, – женщина так себя ведет, если мужчина ее насмерть обидел. Сомнительно, что Ксения дала дочке фамилию, которая вызывала у нее неприятные воспоминания.

– Ну, это только начало рассказа, дальше еще интереснее, – пообещала Аня. – Я стала искать Бузурукинскую Ксению Федоровну и…

Девушка сделала паузу.

– И быстро выяснила, что женщина с такими данными скончалась, когда мне было около двух лет.

– Так, – протянул Дегтярев.

– Бузурукинская – не самая распространенная фамилия, – продолжала Аня, – я не нашла ни одного человека с такой.

– Возможно, несмотря на уникальность данных, имелась все же еще одна женщина – тезка вашей бабушки, – предположил Леня.

Аня подняла бровь.

– Бузурукинская Ксения Федоровна? И день рождения у нее шестнадцатого марта, как у бабушки?

– Это уж слишком, – согласился Леонид.

Глава третья

Аня открыла сумку и вынула папку.

– Бабушка терпеть не могла фотографироваться. И что уже совсем удивительно, у нас нет альбомов со снимками.

– Они в каждой семье есть, – воскликнул Сеня, – толстые такие, с обязательными отпечатками из советских лет. В детские сады и школы на Новый год, на выпускные вечера всегда приглашали фотографа. Родители покупали стандартные снимки и бережно их хранили. Свадьба. Рождение детей. Похороны. Все события непременно запечатлевались. Фотоаппарат считался дорогой техникой, но многие граждане его приобретали, потом в ванных комнатах проявляли пленку, печатали снимки.