Темные реки сердца

Вчера, когда Рой стоял в бункере Евы, слушая запись на лазерном диске, он был скорее озадачен, нежели просвещен тем, что услышал. По вопросам и немногим комментариям, которые Грант порой вставлял в монолог Давидович, он немногое знал о Ханне Рейни, но по каким-то таинственным причинам он настойчиво узнавал о ней все, что только мог. До этого Рой был убежден, что Грант и эта женщина уже были в каких-то тесных отношениях, так что задача состояла в том, чтобы определить характер этих отношений и вычислить, большой ли информацией эта женщина поделилась с Грантом. Но если этот парень еще не знал ее, то почему он находился в ее бунгало в ту дождливую ночь и почему он поставил целью своего личного крестового похода найти ее?

Рой не хотел верить, что эта женщина объявилась здесь, в пустыне, потому что, допуская это, он испытывал еще большее замешательство.

– Значит, вы утверждаете, что он кого-то позвал мысленно и она явилась откуда-то, чтобы вытащить его?

Тавелов не был задет сарказмом Роя:

– Кроме крыс, в этой пустыне никто не живет, тут нет ни телефонов, ни электричества. Кое-где есть, конечно, но в радиусе двадцати миль мне о таком неизвестно. А может быть, кто-то путешествовал здесь, в стороне от дорог, для собственного развлечения.

– В бурю?

– Буря уже кончилась. В конце концов, в мире полно дураков.

– И этот кто-то просто наткнулся на «Эксплорер». Во всей этой огромной пустыне.

Тавелов пожал плечами:

– Мы нашли машину. А дальше – ваше дело.

Вернувшись обратно к каменным стенам шлюза, вглядываясь в далекое русло реки, Рой сказал:

– Кем бы она ни была, она въехала в русло с юга и выехала тоже с юга. Можем мы проследовать по этим неясным следам?

– Да, можете – на протяжении, должно быть, четырехсот ярдов они хорошо различимы, затем еще ярдов двести еле видны, потом исчезают. Ветер замел их. В других же местах почва слишком твердая, чтобы на ней оставались следы.

– Ладно, мы проедем дальше, поищем, может быть, след снова появится.

– Мы уже пытались, пока ждали вас.

Тавелов сделал акцент на слове «ждали».

Рой сказал:

– Мой чертов пейджер сломался, и я не знал этого.

– Пешком и на вертолете мы можем хорошо все рассмотреть во всех направлениях от южного берега старого русла. Три мили на восток, три на юг, три на запад.

– Хорошо, – сказал Рой, – расширим поиски. Пройдите шесть миль, посмотрите, может быть, вы снова наткнетесь на след.

– Это будет пустая трата времени.

Рой подумал о Еве, какой она была прошлой ночью, и это воспоминание придало ему силы сохранять спокойствие, улыбаться и разговаривать с характерной для него любезностью.

– Возможно, это будет потеря времени, возможно. Но, я полагаю, мы в любом случае должны попробовать.

– Поднимается ветер.

– Может быть.

– Определенно поднимается. Все заметет.

Совершенство на черном резиновом матрасе.

Рой сказал:

– Тогда попытаемся опередить его. Вовлечем в поиски больше людей, еще один вертолет и прочешем по десять миль в каждом направлении.

* * *

Спенсер не бодрствовал. Но и не спал. Он был как пьяный, балансирующий между двумя состояниями.

Он слышал, как бормочет что-то, но не мог осознать смысла своих слов, потому что еще пребывал во власти лихорадочной суетливости. Определенно в том, что он должен был сказать кому-то, заключалось нечто существенное – хотя что это была за жизненно важная информация и кому он должен был передать ее, от него ускользало.

Он открыл глаза. Расплывчатое видение. Он моргнул. Скосил взгляд. Он не мог разглядеть достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, стоит день или свет идет от лампы Кольмана.

Как всегда, увидел Валери. Достаточно близко, чтобы даже в его состоянии узнать ее. Иногда она обтирала его лицо влажным платком, иногда меняла прохладный компресс на его лбу. Иногда она просто наблюдала за ним, и он ощущал ее беспокойство, хотя не мог отчетливо разглядеть выражение ее лица.

Однажды, когда он выплыл из своей темноты и пытался разглядеть что-то сквозь все искажающие озера, которые словно заполнили его глазницы, Валери сидела отвернувшись, поглощенная чем-то. За нею, скрытый камуфлированным тентом, стоял «Ровер» с выключенным мотором. Спенсер услышал знакомый звук: слабый, но безошибочный «тик-тик-тик», производимый опытными пальцами, летающими по клавиатуре компьютера. Странно.

Время от времени она разговаривала с ним. Это бывало в те моменты, когда он мог немного сосредоточить свое сознание и бормотать что-то, хоть наполовину понятное, хотя он по-прежнему часто впадал в забытье.

Однажды он очнулся и услышал, как спрашивает:

– ...Как вы нашли меня... где-то здесь... между ничто и нигде?

– "Жучок" в вашем «Эксплорере».

– Таракан?

– Другой вид «жучка».

– Паук?

– Электронный.

– "Жучок" в моем фургоне?

– Правильно. Я поставила его там.

– ...Вы имеете в виду... передатчик? – спросил он озадаченно.

– Что-то вроде передатчика.

– Но почему?

– Потому что вы следовали за мной к моему дому.

– Когда?

– Во вторник вечером. Нет смысла отрицать это.

– Ах да. Вечер, когда мы встретились.

– У вас это звучит почти романтично.

– Для меня так и было.