Темные сестры

Здесь мнения разделились. Кайла считала, что Хейвен убил кто-то другой. Герберт предположил, что Фаннинг собиралась искать доказательства родства Стеллы и Кайлы у нас в доме, а Хейвен просто неудачно зашла. Но откуда Эмили знала о ребенке? Папа не был похож на человека, разбалтывающего семейные тайны всем мимолетным подружкам.

– Мы не можем утверждать, – сказал на это Герберт, – ибо не знаем, насколько сильно Карл был влюблен в Эмили. Иногда мужчины теряют голову.

Мне ничего не оставалось, как согласиться, но все же ощущение, будто мы что-то упустили, не проходило.

Мы рассказали все Ким утром. Поначалу она не верила, что мы не шутим, пытаясь найти матери оправдания. И выглядела как побитый щенок, отчего сердце сжалось даже у Герберта. Но больше Ким мне было жаль только Кайлу. Она, хоть и делала вид, что все в порядке, до дрожи боялась последствий. Ни у кого из нас не было сомнений, что Эмили использует документ.

Нет никаких сомнений в том, что если о секрете Кайлы узнает город, ей придется несладко. В их глазах она сейчас похитительница чужого ребенка, а если добавится еще и Стелла… Я сочувствовала сестре, но не знала, как ей помочь.

В доме царила атмосфера молчаливого напряжения, глаз до утра никто не сомкнул. Еще даже не пробили колокола, как появились первые предвестники беды.

Герберт уехал на некоторое время к себе, чтобы взять документы для работы. Ким вызвалась сделать ранний завтрак. Кайла делала вид, что читала, но я видела, что сестра полностью ушла в себя. Я же бесцельно слонялась по дому, не зная, куда в первую очередь кидаться и чем себя занять. Я чувствовала надвигающуюся лавину, но не могла ее остановить и от этого беспокойно металась.

Хлопнула дверь – это Герберт вернулся. Чтобы хоть чем-то себя занять, я спустилась к нему и уже по лицу поняла, что все плохо.

– Полагаю, вам не стоит выходить на улицу, – произнес он.

– Что? – Кайла обеспокоенно выглянула из гостиной.

Меня не удовлетворяли туманные намеки, я хотела фактов, поэтому протиснулась мимо Герберта и распахнула входную дверь.

Перед воротами Кордеро-холла стояли несколько десятков человек с плакатами, факелами и табличками.

«Убирайтесь из Хейзенвилля, детоненавистники!»

– Этот город сходит с ума, – медленно произнесла я.

Теперь дом стал нашей клеткой. Стража сдерживала разъяренную толпу, но не вмешивалась, то ли боясь грандиозного скандала, то ли молчаливо одобряя общественное порицание. К счастью, в нас хотя бы не кидались яйцами. А крики и лозунги можно было не слушать.

Кайла до смерти перепугалась, как и Ким, но обе сидели тихо – что радовало, – лишь изредка вздрагивая, когда с улицы доносились особенно громкие крики. Как я упустила момент, когда семья Кордеро из самой уважаемой в городе превратилась в самую ненавистную?

Быстро приняв душ, я остановилась в раздумьях перед шкафом Кайлы. Я все еще носила ее платья, благо сестра обладала поистине грандиозным талантом делать покупки. Большинство платьев и костюмов она даже ни разу не надевала. Но мысли завести здесь гардероб приходили все чаще и чаще. И пугали: я словно обрастала связями, которые держали в Хейзенвилле крепче цепей.

– Они все еще там? – спросила я, спускаясь.

– Да, но Герберт уже связался со стражей, и они пообещали всех разогнать. Ему пришлось пригрозить иском к городским властям.

– Кто бы сомневался.

Перед Кайлой на столике стоял стакан с виски, и я поняла, что если не сделаю хотя бы глоток, то сойду с ума от напряжения.

– Эй, это мое! – возмущенно воскликнула сестра.

– Кортни, может, пообедаешь? – спросила Ким.

– Нет, пока не хочу. Когда прибудет стража? Я хочу с ними поговорить. Надо заявить на Эмили Фаннинг. Я готова признать, что она нас обокрала, если это поможет наказать ее.

Ким только тяжело вздохнула и повернулась к Герберту.

– Хоть ты обедать будешь? Я приготовила!

– Не сейчас, Кимми, – улыбнулся он. – Я составляю заявление на леди Фаннинг, как того хочет твоя не слишком добродушная сестренка. Попозже обязательно попробую.

Он бросил на меня быстрый взгляд и поднялся.

– Ладно, дамы. Если не возражаете, займу кабинет и там поработаю. Позовите, когда прибудет стража. И не занимайтесь, пожалуйста, самодеятельностью. А еще лучше идите и отдыхайте, половину ночи вы провели на ногах.

– Так, я хочу знать, что он там пишет, – через некоторое время объявила я. – Но совет дельный – отдыхайте. И, Кайла, полагаю, тебе придется выступить перед газетчиками. Мы точно не знаем, что Фаннинг им слила, но Герберт скоро выяснит, а пока что стоит готовиться к худшему.

Не слушая возражений сестры, я поднялась в кабинет отца, где за столом Герберт сидел над документами.

– Хочу иск к Фаннинг, – с порога заявила я. – Можешь потратить все мое наследство на расходы, только посади ее. И чтобы эта женщина больше не приближалась к моему дому!