Темные сестры

– Я очень удивлен, как у такого человека, как Конрад, получились такие дочери. То есть вас сложно назвать светлыми, добрейшей души девочками. Но поверь, я насмотрелся на результаты воспитания жестоких родителей. Вы неплохо держитесь.

– Не я.

– Наберись терпения, не все сразу. Ты чудом выжила после ментального удара. Уже это – огромный шаг вперед. Вот, ешь.

Он поставил передо мной чашку с творогом, щедро политым вишневым сиропом, и тарелку с двумя горячими бутербродами, с краев которых стекал расплавленный сыр. Хантер молча наблюдал, как я жадно расправляюсь с ужином, и думал о чем-то своем. Мы так и сидели в тишине, до тех пор пока в кухню не вошел Герберт.

Достав из бара бутылку, он плеснул бренди в стакан и сделал медленный глоток, смакуя вкус.

– Налить вам, целитель Дельвего?

– Благодарю, не стоит.

Герберт рассмеялся.

– Не бойтесь, я не собираюсь вас травить. Но, по-моему, сегодня всем не помешает выпить. Кроме беременных, запойных и…

Он посмотрел на меня.

– Несовершеннолетних.

– Мне девятнадцать.

– И ты все еще под моей опекой.

А вот об этом я забыла. Папа назначил Герберта опекуном, явно не веря в способности Кайлы и не уверенный в том, что вернется Кортни. А раз я попала в лечебницу, Герберт все так же управляет моим скромным наследством. Или уже несуществующим…

– Твои деньги в порядке, – словно прочитав мои мысли, сказал он. – Я хорошо с ними поработал.

– Зачем? – Я пожала плечами. – Мне все равно дают от двух до пяти лет без магии.

– Ты любишь всех удивлять. Ладно. Пойду как-то осмысливать тот факт, что мой друг вовсе не тот, кем я его считал. Пожалуй, прогуляюсь к озеру. Там сейчас полное умиротворение. Не считая толпы детективов в кустах. Не знаю, кого они там надеются поймать. Но, кажется, скоро поймают меня. Пойду развлеку ребят. Хантер. Ким.

Помахав бокалом, Герберт прямо как был, в рубашке, вышел.

– Он был близок к твоему отцу, да? – спросил Хантер, когда захлопнулась дверь.

– Да. Они дружили. Папа помог Герберту встать на ноги, дал ему образование. Но Герберт ревновал. Для него была унизительна зависимость от друга, а папа не упускал шанса напомнить, кому Герберт всем обязан. Поэтому в отместку тот соблазнил Кортни.

– Но они, похоже, нашли общий язык и вполне счастливы.

– Да. Герберт умный. Кортни повезло, что он любит ее. Иначе давно бы оставил ее ни с чем.

Я поморщилась: от нового приступа головной боли зазвенело в ушах. Действие зелья заканчивалось.

– Тебе нужно еще поспать. Восстановление будет долгим и тяжелым.

Не став противиться, я позволила отвести себя в спальню, осознав, что после еды веки налились тяжестью, а голова почти не соображает. При виде расправленной постели я зевнула. Вот уже второй раз (не считая времени без сознания) я сплю на огромной кровати под тяжелым одеялом и среди мягких подушек. И какое же это невероятное блаженство!

Хантер терпеливо дождался, пока я залезу под одеяло и стыдливо (что в последние два года мне было совершенно несвойственно) стяну рубашку. Я бы с огромным удовольствием приняла ванну, но сил на это уже не было, и я отложила водные процедуры на утро.

Когда Хантер погасил свечу, я вздрогнула: тени деревьев за окном вкупе с фантазией родили новых чудовищ.

– Ты можешь остаться? – вырвалось у меня.

– Что?

– Я уступлю тебе половину кровати. Останься на случай…

«Если он вернется», – хотелось сказать мне.

Но так как я в совершенстве владела искусством манипуляций, то произнесла нечто совсем иное:

– Если я снова попытаюсь причинить кому-то вред.

– Ты не станешь никому вредить, Ким.

– Я же не всегда себя контролирую. Кортни беременна. Она не должна пострадать.

Еще несколько секунд Хантер колебался, но в итоге все же сдался и обошел постель с другой стороны. Он не стал забирать одеяло, лег прямо в одежде поверх и заложил руки за голову, уставившись в потолок. Герберт был прав: сегодня ночью в доме уснут единицы.

– Почему мой отец убил твою сестру? – спросила я.

– Не знаю. Надеялся спросить у него.

– Я попытаюсь помочь его поймать.

– А я попытаюсь помочь тебе поправиться.

Я улыбнулась.

– Это невозможно.

Хантер посмотрел на меня, будто изучая, а потом, спустя несколько минут, когда я уже засыпала, сказал:

– Конрад нашел секрет бессмертия. Думаешь, я не найду способ вернуть тебе… себя?..

Год назад

Он ничего не может с собой поделать. Ее глаза его преследуют. Красивые, голубые, несчастные. Хантер долго боролся с наваждением. Пытался казаться лучше, чем он есть. Но следовало признать: моральные принципы не его сильная сторона. Уолдер был прав, Хантер Дельвего – худшее, что могло случиться с Кимберли Кордеро.

Но в то же время единственное, что ей может помочь.