Темные сказки Лайкарры (СИ)

   Дотащив свою бренную тушку до зеркала, убийца уставился в чуть мутноватую глубину. Выглядел он, по собственному мнению, так, что краше в гроб кладут. От милого юноши, что двумя неделями ранее изображал из себя подстилку для престарелой человеческой дворянки, не осталось решительным счетом ничего. От природы смуглая кожа приобрела землистый оттенок, зеленые глаза поблекли и глубоко запали, нос заострился, а у бледных губ, которые уже не казались по-детски мягкими, залегла горькая складка. Трехдневная щетина придавала его лицу еще более запущенный вид. Учитывая наличие остреньких эльфийских ушек, выглядел полукровка при этом и вовсе затрапезно.

   Дополняла непрезентабельный видок тонкая багровая ниточка шрама на скуле. Убийца изначально не придал большого значения царапинке, оставленной кольцом-артефактом, и, как показала практика, напрасно. Чем дальше, тем больше ему казалось, что нынешнее состояние связано как раз с этим незначительным, на первый взгляд, эпизодом.

   Дело в том, что в последнее время он не мог спать. Вернее, боялся. До зубовного скрежета, до истерики и чуть ли не до мокрых простыней. Стоило только ненадолго закрыть глаза, как парень проваливаюсь в горячечный бред, полный кошмаров. Ему все время казалось. Что кто-то гонит его, будто добычу, а он может лишь бежать, неспособный драться. С каждым разом преследователь подбирался все ближе, иногда полуэльфу даже казалось, что он ощущает чужое дыхание в своих волосах. И его не покидала уверенность, что когда неведомый некто настигнет свою жертву, то примется рвать в клочья, погружая вершковые клыки в беззащитное тело. Убийце казалось, то он медленно, но верно сходит с ума. Парень просыпался среди ночи от собственного крика, от которого болезненно саднило горло. С трудом разжимая сведенные судорогой пальцы, полукровка с каждым разом все отчетливее понимал, что дальше будет только хуже. Что однажды тварь, таящаяся в глубинах кошмаров, сомкнет клыки на его горле, и тогда он умрет, окончательно и бесповоротно. Но прежде, чем позволить себе такую роскошь, как смерть, нужно было еще довести до конца задание командующего.

   Завалившись на кровать в сапогах, парень мученически вздохнул и постарался расслабиться. Организм требовал хотя бы минутку отдыха, в противном случае грозясь отключиться в самый неподходящий момент. Стоило смежить веки, как мутный водоворот усталости стал затягивать его в глубину горячечного сна. Вокруг клубились странные жемчужно-серые вихри, выстреливая неопрятными щупальцами, в глубине которых угадывались изломанные, уродливые фигуры. И снова его настигало ощущение враждебного присутствия, несущего боль и смерть. Серые туманные клубы окрасились густо-багровыми, как те проклятые камни, что убийца вынес из дома человеческой женщины. "Если выживу, - поклялся он сам себе, - в руки рубинов не возьму! Да и других камней, пожалуй, тоже".

   Тварь-из-тумана сегодня подобралась особенно близко. В пляске кровавых вихрей мелькнул разрыв темноты. Полуэльф не стал дожидаться, пока тьма обретет форму, и кинулся бежать. В густом тумане казалось, что он стоит на месте. Все так же вились, конвульсивно подергиваясь, щупальца марева, все так же рвал натянутые струнами нервы взгляд в спину. Только вот в этом сне что-то было не так. Парень не сразу понял это, полностью отдаваясь безумному бегу, лишь край сознания зацепился за несоответствие. Откуда-то справа стал доноситься странный звук. Он был тихим и неразборчивым, но он был хоть чем-то живым в мире, полном тумана. И молодой полукровка бросился туда...

   Ведро ледяной воды, вылитое на голову, разбудило лучше всякого кошмара. Парень с громким воплем, достойным весеннего кота, подскочил над кроватью вершка на три, не меньше, приземлился на мокрую кучу тряпья, еще пять минут назад бывшую мягкой постелью, и только тогда соизволил продрать глаза. С выражением вежливого любопытства на породистом лице, на него взирал самолично глава внешней эльфийской разведки господин Мэй?танор эа Ранис, непосредственный начальник парня. Небрежная человеческая одежда и пустое ведро придавали эльфу весьма шкодливый вид, хотя убийца оценить всю прелесть ситуации не мог. Скатившись со злорадно хлюпнувшей кровати, он попытался изобразить поклон, но ноги запутались в прикроватном коврике, и юноша, некуртуазно матернувшись, распластался по полу. Грохот его костей наверняка слышал весь трактир.

   Стоило отдать должное командующему, он даже не улыбнулся. С непроницаемым выражением лица он отставил ведро и уселся в кресло у камина, уже оттуда спокойно заметив:

   - И тебе привет, Вивьен.

   Не смея поднять глаз, полукровка медленно встал с коврика и промаршировал, иначе и не скажешь, ко второму креслу, возле которого и встал, низко опустив голову и завесившись волосами.