Темные сказки Лайкарры (СИ)

   - Я оставлю ребенка тебе, - хрипловатый голос на мгновение дрогнул, но мужчина очень быстро справился с собой. - Меня ищут, и я не смогу позаботиться о ней, как должно. Не хочу, чтобы она погибла.

   - Я... - Марина подняла на него полные слез глаза. - Я сберегу ее...

   - Знаю, - отрывисто бросил он, - иначе бы богиня не вмешалась. Слушай, человечка, меня ищет мать девочки, - видя, что знахарка открыла рот, он нетерпеливо махнул рукой. - Не перебивай! Тайхэ... ее мать ни при каких обстоятельствах не должна заполучить малышку. Иначе... иначе моя дочь станет монстром, понимаешь? - он в сердцах ударил по столешнице, и толстенная дубовая доска жалобно треснула. Это несколько отрезвило мужчину. - Ее мать - сидхийская колдунья, - гость внимательно посмотрел на вздрогнувшую Марину.

   - Но... Но ведь ее найдут, позовут по крови - и я не смогу ее защитить, - знахарка опустилась на скамью, плотно прижав к себе ребенка. Девочка, не просыпаясь, ткнулась крохотным носиком в грудь травницы и требовательно причмокнула. Женщина понятливо потянулась к завязкам рубахи. Вот бывают же совпадения...

   - Не найдут, я об этом позаботился, - мужчина устало кивнул на крошечную дочь.

   - Но ведь... тебя-то как-то находят, господин, - осторожно сказала женщина, прижимая к себе ребенка в неосознанном защитном жесте.

   - Телепорты отслеживают, - поморщился мужчина. - Но сюда меня как-то странно забросило, со сбоем, так что эту точку отследить не должны. Я защитил дочь, как только смог, но дать ей больше сейчас не в моих силах. Пока меня гонят, как дикого зверя, я не смогу заботиться о ней, а потому девочка останется у тебя. Такова воля богини, и я с ней солидарен.

   Он тяжело поднялся, в последний раз посмотрел на дочку и, едва заметно улыбнувшись, ушел. Уже из сеней донесся его голос:

   - Ее зовут Айшэ.

Наследие

Спасение утопающих - дело рук самих утопающих.

Народная мудрость.

10 день месяца листопада 1657 года от В.С.

Аллер, столица Аллирии

1

   В будуаре было тепло и пахло яблоками. Многочисленные свечи загадочно мерцали, язычки пламени то клонились в сторону, то вновь выпрямлялись, словно по комнате гулял шаловливый сквознячок. У туалетного столика, чуть склонив к плечу гордую голову, увенчанную тяжелой вычурной прической, сидела немолодая дама. Судя по внешнему виду, мадам только вернулась с великосветского раута. Дорогое платье из темно-вишневого бархата и драгоценный рубиновый гарнитур стоили полугодового дохода среднего баронства, а резной веер, которым хозяйка рассеянно постукивала по ручке кресла, был и вовсе бесценен. Сделанный из голубоватой кости, какую за баснословные деньги привозили откуда-то из-за Грозовых островов маги-охотники, он чуть искрился, выдавая защитные чары. Более мощным амулетом вряд ли располагал кто-то, кроме самого короля Маркуса. Женщина внимательно рассматривала собственное отражение. Из зазеркалья на нее пристально смотрели холодные светло-зеленые глаза. Молодые, красивые и отвратительно-расчетливые. Умело наложенная косметика уже не могла скрыть морщин вокруг них, да и увядшая кожа хозяйку не молодила, а вот глаза оставались все такими же, как когда-то. Все еще красивое лицо несколько портили складки у губ, явно свидетельствующие, что расслабленное выражение на лице женщины часто сменяется не радостной улыбкой, а брезгливой гримасой. Хотя для своих пятидесяти семи она выглядела, бесспорно, прекрасно.

   Вдовствующая графиня де Ланси надменно улыбнулась старухе из зеркала и принялась неспешно снимать драгоценности. Тяжелые рубиновые серьги-подвески тревожно блеснули в свете многих свечей. Громоздкая шкатулка-футляр стояла тут же, на туалетном столике. Сделанная из темного дерева с инкрустацией из мутных гранатов, с коваными уголками и потрескавшимся лаком, она чудовищно не сочеталась с тем роскошным, тончайшей работы гарнитуром, вместилищем которому служила. Тяжеловесный деревянный ящик явно был чуждым среди окружающей роскоши, но графине подобный контраст импонировал.

   Сняв серьги, женщина взялась за диадему. Огромный тревожный камень в ее пышных, все еще рыжих, хоть и чуть тронутых сединой волосах приковывал взгляд своей загадочной глубиной. Засмотревшись на отблески багрового огня на его шлифованных гранях, вдова неудачно дернула рукой, и миниатюрный замочек диадемы зацепился за прядь. Досадливо поморщившись, она выпустила коварное украшение и позвонила дежурному лакею. В конце концов, всегда есть прислуга.

   Молодой слуга, дежуривший в приемной, возник на пороге будуара, казалось, раньше, чем звякнул колокольчик. Согнувшись в поклоне, юноша тихим, учтивым голосом произнес:

   - Что угодно моей госпоже?

   Катисса де Ланси откинулась в кресле и принялась изучать молодого человека. Он явно был из новеньких, потому что припомнить его графине не удалось.