Темные стихии

Я заметила, как соперник Ала пошевелился, задвигался, потряс головой и поднялся с песка. Его тело начало меняться, трансформируясь и увеличиваясь. Клянусь, я слышала треск его костей во время обращения! Его яростный оскал напугал, а блеск серых глаз заставил содрогнуться.

Но никто не обращал на него внимания. Совершенно никто! Словно все это происходило в моем сознании — наваждение, обман, заставляющий трястись от ужаса.

Дракон набрал побольше воздуха в легкие и дыхнул обжигающим пламенем в спины Александра и Табола.

— Ал! — испуганно крикнула я и ринулась к мужу. Я бежала к нему, стараясь опередить яростное пламя, летевшее к моему избраннику. Сердце бешено билось в груди, кровь кипела в венах. Внутри меня пробудилось что-то страшное и жуткое, то, чего остальным лучше не видеть. Брачная метка начала светиться, ослепляя своим сиянием, а сова на ноге всеми силами пыталась куда-то улететь с моей кожи.

Я не до конца уверена в том, что произошло дальше, но Ала и Табола окутала тень на манер защитного купола. Из меня словно вырвалась сила — удушающая, яростная, уничтожающая все на своем пути. Внутри купола ничего не было видно, лишь пламя впитывалось в преграду, становясь все меньше и меньше.

С трибун послышались крики и какие-то возгласы, а я думала о том, что должна спасти того, кто стал моим сердцем.

А потом, когда все закончилось, я потеряла равновесие, и темная масса двинулась на меня, впиталась в тело и стала с ним единым целым, отчего перед глазами вдруг сгустилась холодная, но такая притягательная тьма.

Глава четырнадцатая

Все тело болело, а в голове шумело так сильно, что даже мое утреннее похмелье не стояло рядом с нынешними ощущениями.

Во рту было сухо, как в пустыне, а в груди неприятно кололо. Навалилась тяжесть, словно на меня положили груз весом в три тонны, чтобы расплющить.

Пробуждение было неприятным.

Но оно хотя бы было. И на том спасибо, как говорится.

— Ал, — сорванным от крика и стресса голосом позвала я мужа. Мне нужно было удостовериться, что с ним все в порядке.

Моей щеки коснулись знакомые пальцы, а кожу обожгло дыхание стихийника. Родной запах заполнил легкие, и я расслабленно выдохнула.

— Дэя, я здесь. — Александр обхватил своими пальцами мою руку. — Как ты себя чувствуешь? — В голосе мужа легко можно было расслышать тревогу и страх за мое здоровье.

Его забота затопила теплотой, заставила сердце сбиться с ритма, а кровь быстрее побежать по венам.

— Нормально вроде бы. Но… почему я ничего не вижу? — Страх заставил сильнее сжать руку Ала, дрожь пробежала по позвоночнику. Я видела перед собой только беспросветную тьму! Стало по-настоящему страшно, душа ушла в пятки. — Ал, я ничего не вижу! — Мой голос дрогнул, я попыталась встать.

Чьи-то сильные руки заставили меня лежать неподвижно.

— Тише, Дэйра, нам нужно все проверить, — ответил смутно знакомый голос.

Я точно его где-то слышала, вот только где…

— Мистер дха Финор? — шепотом спросила, больше не пытаясь встать. Он целитель, ему виднее, что нужно со мной делать. — Это вы?

— Да, слух у тебя в порядке. — Показалось, или в его голосе промелькнуло веселье? Но потом от веселья не осталось и следа. — Согласно результатам осмотра у тебя перенасыщение чужеродной магией, которая несвойственна твоему организму. Сейчас твое тело пытается принять чужую силу, трансформирует и преобразовывает ее.

Я ни слова не поняла, о чем и сообщила целителю.

— Если говорить кратко, то из-за брачной метки ты смогла призвать и использовать силу Ала, а она после взаимодействия решила признать тебя хозяйкой и слиться с тобой в одно целое.

Понятного стало больше, но не намного.

— Хармон, если кратко, то теперь ты стала темной друидкой, — совершенно спокойно и, главное, понятно объяснила мне Таи. Как оказалось, она тоже была здесь.

— А по поводу моего зрения. Я вижу только тьму… — вздохнула я.

Осознание того, что я стала темной… блин, разве темные друиды вообще могут считаться нормой? Я как-то до этого момента с таким не сталкивалась… Да и в истории моего клана не было сведений о том, что предыдущие жены семьи Хармонов подвергались некоторым магическим изменениям.

— Насколько могу понять, это всего лишь реакция твоего организма, и, когда тьма уляжется, зрение вернется в норму.

— А когда именно это произойдет? — спросил Ал. Теперь и вторая его рука сжимала мои пальцы, нежно касалась кожи и выводила на ней замысловатые символы. От ласки по телу пробежали мурашки, а щеки вспыхнули румянцем. — Как долго будет длиться этот процесс?

— Неизвестно, — вздохнул целитель, и от его дальнейших предположений мне стало дурно. Тошнота подкатила к горлу, заставила сглотнуть горькую желчь. — Может быть, несколько часов, а может быть, и несколько недель.

Я вцепилась в руку Ала и закрыла глаза, чувствуя, как по щекам катятся слезы.

Несколько недель… а может, и вообще никогда…

Навечно остаться слепой друидкой, в чьих глазах непроглядная тьма…