Темные тайны

Пока я пряталась в лесу, потом тихонько плакала на заправке, истерила в машине у Лайла и, наконец, пыталась убедить сонного помощника шерифа, что я не сошла с ума («Чья вы сестра?»), я потеряла семь часов. К утру Диондра и Кристал не оставили никаких следов. В буквальном смысле. Они облили свое жилище бензином, и оно выгорело дотла еще до того, как на пожар выехали пять пожарных машин.

Я рассказывала, что со мной произошло, много-много раз, меня сначала слушали недоверчиво, но потом, кажется, поверили.

— Нам просто нужно немного больше улик, чтобы доказать ее причастность к убийству вашей сестры, — сказал следователь, тыкая в пластиковую чашку с остывшим кофе у меня в руке.

Через два дня у меня на пороге возникли полицейские. У них были фотокопии двух маминых писем. Узнаете ли вы ее почерк? Не хотите ли прочесть?

Сначала я прочла расписку, очень простую, в несколько строк, где она снимает с Кэлвина Диля ответственность за ее убийство.

Второе письмо предназначалось нам.

Дорогие мои Бен, Мишель, Дебби и Либби!

Вряд ли мое письмо когда-нибудь до вас дойдет, но мистер Диль любезно согласился оставить его у себя, и от этого у меня немного легче на душе. Не знаю. Ваши бабушка с дедушкой всегда говорили мне: «Твоя жизнь не должна быть бесполезной». Я так и не смогла сделать полезной свою жизнь, зато могу принести пользу своей смертью. Надеюсь, вы все меня простите. Бен, что бы ни происходило, ни в чем себя не вини. Ситуация порой выходит из-под контроля — я должна поступить так, как поступаю. Я это очень хорошо вижу. В некотором смысле я даже испытываю гордость. Мою жизнь всегда определяли какие-то случайные события и неприятности. Хорошо, что сейчас «неслучайное событие» все снова расставит по своим местам. Это будет счастливый несчастный случай. Заботьтесь друг о друге; я знаю, что Диана поможет. А грустно мне только потому, что я не увижу, какие замечательные люди из вас вырастут. Но я так уверена в своих детях, что об этом можно и не жалеть.

Обнимаю вас.

Ваша мама

Из меня словно выпустили воздух. Гибель мамы не принесла пользы. Сначала я испытала по отношению к ней приступ ярости, но потом попробовала представить последние кровавые минуты в нашем доме, когда она, умирая и видя умирающую Дебби, поняла, что все пошло не так и ей ничего не изменить в этой неудавшейся жизни. Гнев сменился приливом странной нежности, которую, наверное, испытывает к своему ребенку мать: по крайней мере, она попыталась что-то изменить. Попыталась, а в тот последний день пыталась сделать это, как не смог бы никто другой.

А я, зная все это, попытаюсь обрести покой и мир в душе.

Кэлвин Диль

3 января 1985 года

04:12

Как все по-дурацки вышло. Не так, как было задумано, и ситуация поменялась в мгновение ока. А он, между прочим, оказывал ей услугу, этой рыжеволосой женщине с фермы. Черт подери, она еще ему и недоплатила: они договорились на две тысячи долларов, а она оставила конверт, где лежали всего восемьсот двенадцать долларов и семьдесят пять центов. И вся эта ночь была отвратительной и дурацкой. И вылилась в трагедию. Он отступил от собственных принципов, слишком много о себе возомнил, проявил снисходительность, и это привело к… А ведь с ней было так легко договориться. Большинство капризничает, выбирая, как умереть, а она попросила только, чтобы он ее не топил. Пожалуйста, только не это. Ее, как и многих до нее, убрать не составляло особенного труда. Он, как обычно, сначала зашел в бар выпить, — подумаешь, водители грузовиков там всегда околачиваются, он никогда не выделялся в этой толпе. Но там был этот ее муж, говно человечишко, мразь, в чем Кэлвин лично убедился, прислушавшись к его разговорам. А еще все кругом рассказывали, как этот мудак разорил ферму и собственную семью и что он по самые серые уши в долгах. И Кэлвин Диль, человек достойный, подумал: а почему бы и нет?