Темные тропы

Светлый уходит. Но, будто чувствуя меня, всё время возвращается. А его более тусклые собратья (от боли я вне себя, вижу всё потоками) устраивают ловчую сеть в этом парке. Потому рискнул. Мне уже терять нечего! Соберу осколки обратно. А боль? Вся моя жизнь – боль. Прыгнул. Сразу переведя горизонталь в вертикаль. Только деревья шумят. Выдавая меня. Нет, верхами не пойдёт! Пришлось идти по земле, осторожно обходя Воинов Света.

Эти танцы теней у нас продолжались несколько часов. Белые продолжали вещать, что в плену меня ждёт окончание войны, свобода от узурпаторов пейсастых и краснорожих, кормёжка, кров и постель. Верю, верю! В кино видел, чем это заканчивается. Те тоже людей с дровами путали. Тоже фанатики. И тоже называли себя белыми. Белой расой. Истинной. А бить их пришлось – по-чёрному.

Так что, ребята, как-нибудь без меня. А мне эта игра сильно наскучила. Хочу найти дверь с надписью «Гамовер».

Ну, а пока такой калитки нет, воспользуемся стеной. Сразу перепрыгнуть стену мне не удастся. Это сразу ясно. Даже не разбитый на осколки, с несломанными ногами – я не осилил стену Её усадьбы. Эта стена выше.

Рисково – наверху бродит стража, усиленная бойцами с белыми нимбами над головами. Но другого выхода нет. Подгадываю момент, прыгаю. Цепляюсь пальцами. Закидываю правую руку. Колено. Сижу наверху. Жду, пока патруль пройдёт. Смотрю на рассвет нового дня. Мне ещё ковылять за Харлеем. Пехом я никуда не уйду. Хотя мне некуда идти.

А придётся. Пешком. Пока я доковылял до места, которое некоторое время считал домом, уже было полноценное утро. Ворота открыты. Бойцы стражи – злые, на взводе, с красными от недосыпа глазами, свирепо оглядывают улицу, будто в поисках того, кто рискнёт испытать на себе всю их накопленную агрессию и силу – взведённой до предела пружины.

С улицы во двор тянется цепочка кровавых капель. Некоторые капли раздавлены подошвами. Отрешённо понимаю, что отроки доигрались. И кому-то из них досталось. Сколько они были в «свободном плавании», без меня? Ночь, день, ещё ночь? Долго же они «гуляли»!

Слушаю потоки, «выйдя из себя», охватывая дом. Усмехаюсь, приставляю два пальца к брови, салютую так этому дому, разворачиваюсь и ухожу. Прощай, Харлей! Не поминай лихом!

В доме людно. И все, кто там был, преклонили колено перед тем высокорослым Светлым, что сияет Светом, как рассветное светило.

Прощайте! И простите!

Завершение 1

Оскал уже хрипло свистел сквозь стиснутые зубы. Даже его друг, с его богатырским сложением, тоже дышал шумно и тяжко. Лапка наливалась свинцом каждый шаг. Цепочка кровавых капель отмечает их путь, несмотря на усилия Капли, что так удачно попалась в их поле зрения и, не раздумывая ни мгновения, бросилась спасать жизнь Волчице, насквозь пробитой широченным наконечником копья стража Зала Великого Сбора. Волчица была нанизана на это ужасное оружие, как кролик на вертел. И если бы не Капля, давно бы умерла. Им повезло, что девушка оказалась рядом, повезло, что она усиленно практикует боевое целительство.

Не повезло им тем, что сутки пришлось прятаться от всех и вся. И украдкой, от укрытия к укрытию, пробираться домой. Без всякой надежды на спасение сестры и любимой. Прятаться приходилось ото всех – от стражи, как мятежникам, по этой же причине – от Чистильщиков, от выплеснувших на улицы толп мерзости и черни – по причине полной опустошённости магов и их малочисленности. Тем более что оружие свое юноши потеряли ещё в безумной схватке в Великом Зале Сбора. Там же был опустошён и их магический потенциал. После применения могучей магии Ёжкиным Котом в Великом Зале, где всякая магия подавлялась, артефакты противодействия просто обессилили всех магов не только в здании, но и в ближайших кварталах вокруг зала.

Именно поэтому они стали не могучими бойцами, а группой безоружных юношей и девушек. Капля, лишённая силы, могла лишь пытаться остановить кровотечение. На что ушли последние остатки их одежд.

И на всю группу молодых людей у них был только один маг и один меч – Горан, который, проспавшись, побежал их искать. И нашёл их по следам погрома, но не успел к схватке в Великом Зале, потому избежал последствий удара противодействия магии. Но его огненная магия была совершенно бессильна в спасении жизни невесты брата.

Последние метры были самыми сложными. Но стража дома их увидела, узнала, встретила. Серолапку бегом унесли в дом, Пламя и Коза забегали с полотнищами и чанами с горячей водой. Пад отпаивал лежащих прямо во дворе полуголых молодых людей взварами.

Держась двумя руками за голову, со спутанными и грязными волосами, смотря на мир сквозь узкие щёлочки опухших глаз, в грязном и порванном платье, в мойню прошла вдова Медного Владыки, явно ничего не понимая, ничего не видя, кроме боли, разрывающей её голову.

Юноши и девушки, устало поднимаясь, держась друг за друга, едва осиливали ступени в дом. Никто не спешил по своим комнатам, не спешил быстрее прикрыть наготу. Боль Серолапки, невозможность ничем ей помочь просто убивала молодых людей.