Темные твари (СИ)

От прямого вопроса всегда уверенный Десмонд стушевался.

- Прости меня, - выдал он без прелюдий, пока не растерял решимость. - Я знаю, это нелегко и вообще вряд ли возможно, но попытаться стоит.

- Ты ведь просил уже прощения, - равнодушно заметила девушка.

- И ещё попрошу, - он не сводил с неё глаз, впитывая каждую черту её лица.

- Ответь сначала, почему ты меня ненавидишь? - тихим, спокойным голосом спросила девушка.

- Вовсе нет, - он нервничал, но скрывал это как мог.

Деметриус облокотился на леер в метре от девушки, провел по нему рукой, отдернул её, снова вернул на перила.

- Тогда почему ты подстрекал Дэмиана, надоумил и практически заставил его меня изнасиловать? - все тем же тоном спросила Аня и мысленно продолжила: “Да, я всё знаю, не раз видела эти воспоминания в голове у Дэмиана”.

На последнем слове мужчина поморщился.

- Не морщись, давай называть вещи своими именами.

Деметриус всё смотрел на девушку не отрываясь. Они не виделись без малого два года, последняя их встреча была в гостиной, когда мать собрала всех. Письма. Он писал ей письма с извинениями, по-старинке, от руки. Просил прощения за всё, что только мог вспомнить. Но ни на одно из них не было ответа. Интересно, она их хоть читала?

За это время Аня изменилась, расцвела, стала женственнее, в её движениях появилось больше плавности. Внешние изменения тоже не оставили его равнодушным: бедра округлились, грудь из двоечки выросла в троечку, а лицо растеряло детскую наивность, исчезла подростковая угловатость. Вместо милой девушки-подростка перед ним стояла красивая молодая женщина. Он бы сказал чертовски красивая. Лёгкий цветочный аромат её духов довершал картину и вскружил ему голову. Словно кукольная, тонкая, бледная кожа манила прикоснуться, провести языком, поцеловать, оставить багровые отметины. У него перед глазами промелькнула сцена двухлетней давности: он над ней, в ней, её стон боли и отрешенный взгляд. Сцена быстро сменилась другой - его фантазией, там, где она стонет не от боли, а от удовольствия. В паху потяжелело. Он два года, два долгих, бесконечных года пытался избавиться от наваждения, захватившего его после той ночи, чтобы сейчас, вот так с одного взгляда утонуть в её глазах. Похоже, он окончательно спятил.

- У меня нет однозначного ответа, - после затянувшейся паузы ответил Деметриус, - “Тот ответ, что ты застряла в моей голове и мне никак не получается тебя оттуда выкинуть, ты не примешь”, - Наверное я завидовал брату. Вашему общению. Мне казалось, что ты украла его у меня. Хотелось отомстить, наказать.

- Понятно, - слишком равнодушно ответила Аня. - Просто поговорить - это ниже достоинства Десмонда? - поддела его специально.

- А ты бы и не стала говорить, - он сделал шаг ближе к ней.

- А ты и не пробовал, - она подняла голову и смело посмотрела ему в глаза.

Резкий порыв морского ветра и на губах осели соленые брызги воды.

- Ты от меня шарахалась, как от прокаженного, - ей кажется или в его голосе обида?

- Я не хотела попадаться лишний раз тебе на глаза, не хотела снова выслушивать о себе гадости или чувствовать болезненные щипки от твоих рук, - она перестала прятаться и увиливать, теперешняя Аня говорила прямо.

- Я был глупым ребенком, обделённым вниманием, - попытался оправдаться мужчина.

Аня все так же стояла боком к ограждению, держась за него одной рукой.

- Жалей себя и дальше. Я тоже была ребенком, вот только вы с братцем моё детство в одночасье оборвали, - всё тот же смелый взгляд.

- Я удивлен, что ты так спокойно можешь об этом говорить, - а вот он не может, чувство вины, как кислота, разъедает его изнутри.

- Теперь да. Два года ежедневной терапии, чтобы принять произошедшее и что ничего уже не изменить, - ее голос стал чуть глуше.

- Прости, - прошептал он и сделал последний шаг, сократив расстояние между ними до минимума.

Он протянул руку, чтобы коснуться её, но Аня испуганно отпрыгнула. Деметриус удивленно на неё посмотрел.

- Говорить о случившемся могу спокойно, а вот от любых чужих прикосновений до сих пор трясёт, - пояснила она, нервно кусая губы.

Деметриус выругался так, что портовым грузчикам впору у него было поучится.

- Ого. И где так учат высказываться потомственных утонченных аристократов?

- К моему чувству вины добавилось еще одно, - понуро сказал мужчина.

- Да-да, ты - редкостное дерьмо.

Деметриус посмотрел на девушку рядом, что опять пыталась что-то рассмотреть в воде.

- Ты ещё удивляешься, почему я так по-свински к тебе относился? Да ты одним словом или взглядом можешь человека в грязи извалять и заставить обтекать. Как зыркнула на меня в момент нашей первой встречи, что я себя блохой почувствовал, так до сих пор не могу отделаться от этого ощущения, когда ты рядом, - он не стал отходить.

- Уж кто бы говорил. Ты в первый же день обозвал меня дворняжкой, - припомнила ему красавица.