Темные удовольствия

Беккет стоял в дверях, глядя на меня с такой сосредоточенностью, что люди в очереди зашевелились и забормотали. Казалось, парень пришел сюда, чтобы убить меня.

Он двинулся в мою сторону. Одетый в черную куртку и темные джинсы, он притягивал взгляды. Беккет выглядел сексуально, и все это знали. Хотя, вполне вероятно, что внимание людей привлекала не столько одежда, сколько его телосложение и лицо. А это означало, что один из самых привилегированных, избалованных богатых парней в городе также был объективно горячим. Самым горячим. Как бы то ни было, я уже давно избавилась от навязчивых мыслей о лучшем друге моего брата, который игнорировал меня. Ну, или почти избавилась.

— Нам нужно поговорить, — процедил Беккет сквозь зубы, останавливаясь передо мной.

Все в аптеке уставились на нас. Наблюдать за нами было гораздо интереснее, чем за тем, как двигается очередь.

Мои щеки вспыхнули. Я ненавидела привлекать к себе внимание подобным образом. Я протиснулась мимо него.

— Не сейчас, уже поздно.

— Именно сейчас.

Он преградил мне путь и потащил в конец аптеки, используя свою грудь как буфер. Чертов защитник, привыкший буквально расталкивать людей, чтобы добиться своего.

— В чем, черт возьми, твоя проблема? — Спросила я и оттолкнула его, но ничего не добилась. Он загнал меня в угол возле детских товаров и двери с надписью «Только для персонала», спрятав от любопытных глаз.

— Ты правда не знаешь? Вспомни прошедшую неделю, может, это освежит твою память, — выдавил Беккет.

Он действительно был очень зол, запоздало поняла я. Я никогда не видела его таким взбешенным. Обычно он был немного отчужденным, словно ставил себя выше других. Отстраненным. Сегодня вечером он был в ярости. Это напомнило мне о том дне, когда мы встретились, и о его горящих глазах, которые пригвоздили меня к месту, когда он спросил мое имя. По спине пробежала дрожь.

— Всё из-за того, что я прочитала твое жалкое письмо? Кого это волнует? Неужели ты думаешь, что кто-то решит, что ты поступил в УХХ благодаря своим заслугам? Ты же Андерсон. Люди все равно привыкли считать, что ты выбираешь все, что хочешь в жизни, а папочка за это платит.

Мои слова не пробились сквозь ярость Беккета, он лишь невозмутимо ответил:

— Попробуй еще раз.

Еще раз? В памяти вдруг всплыл чертов пенал с таблетками внутри. Я виновато подняла на него глаза.

Он кивнул.

— Вот и оно.

Я не знала, что сказать. Мой рот безмолвно открылся и закрылся. Мама рассказала Беккету о наркотиках? Или Сорену?

— Ты хоть понимаешь, что натворила? Сунула нос не в свое дело и разболтала всё, как маленькая сучка. Из-за тебя…

— Это не моя вина, что ты подсел на наркотики, — собралась я с духом и дала отпор.

Он стоял близко ко мне, так близко, что я могла разглядеть зеленые крапинки в его серых глазах.

— Нет, но это твоя вина, что мой отец узнал всё. Ты также виновата в том, что он угрожает моей хоккейной карьере и заставил меня посещать его дерьмовые курсы.

— Нет, не виновата!

— Так ты не говорила ничего моему отцу? Значит, это была твоя мать? — Беккет ухватился за мои слова.

Страх пронзил меня. Гораздо опаснее было направлять гнев Беккета на маму.

— Нет. Я не это имела в виду.

— Значит, это была ты… Говори правду, Золушка, потому что я все равно узнаю. — Его голос был низким и угрожающим.

Беккет прижал меня к морозильной камере, стоящей позади. Он был таким большим и грубым, что его присутствие подавляло меня. Почему мама рассказала Сорену? Беккет был опасен. У него было слишком много власти. Он мог добиться ее увольнения. Тогда мы никогда не смогли бы позволить себе ее лекарства.

— Это была я. — Ложь слетела с губ тихим шепотом, но он услышал ее.

Он уперся руками в морозильную камеру по обе стороны от меня. Я подняла голову и встретилась с его темным, яростным взглядом.

— Ты понимаешь, что это значит, Иви?

Мне совсем не понравилось, что он назвал меня прозвищем моего брата.

— Что тебе придется какое-то время выполнять приказы своего отца, пока все не уляжется? — предположила я так легкомысленно, как только могла.

Беккет медленно покачал головой.

— Это значит, что ты, блядь, труп, вот что это значит. Тебе конец. Я хотел уничтожить тебя с того дня, как мы встретились, но из-за твоего брата не делал этого. Теперь его здесь нет, а ты… ты заслуживаешь каждую секунду того ада, через который я тебя проведу, — пробормотал он.

Его низкий голос каким-то образом звучал интимно, затрагивая мои нервные окончания, даже когда меня охватил страх.

Я проглотила слова протеста, застрявшие в моем горле.

— Не драматизируй, Беккет. Ты ничего не можешь мне сделать, независимо от того, где Ашер. Всё наладится.

Я не услышала его ответа.

Из передней части магазина донеслись крики. Кто-то поднял суматоху у кассы. Мы оба одновременно посмотрели в ту сторону. Мое внимание привлекли четверо парней, которые слонялись у входа, как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из них перепрыгнул через перегородку между супермаркетом и аптекой. Завыла сигнализация.