Темные ведьмы не влюбляются

Внезапно поймала себя на том, что раздраженно прислушиваюсь к монотонному звуку – шелесту, тихому, словно песок в часах. Я осмотрела комнату и обнаружила, что шуршание исходит от полки с коробкой. Один ее угол был аккуратно прогрызен. Дыра росла на моих глазах. В ней угадывалось шевеление. Обрывки картона падали на пол.

– Какого…? – проговорила я, на безопасном расстоянии наклонившись к дыре. – Ты серьезно? Но как?!

Я заранее сплела пальцы в руну и осторожно приоткрыла крышку. Тварь лежала на дне, безжизненно вытянувшись, но еще в целом виде. Должно быть, в коробку забежала мышь. Или…

Мозгогрыз открыл глаза. Они недобро вспыхнули двумя огоньками, и творение команды Тандуса Фрери ощерилось и бросилось мне в лицо.

… Я успела поставить отклоняющую руну, мысленно поблагодарив папины уроки. Помнится, недовольно пищала, когда он гонял меня по подвалу нашего дома в Грезе, но мама тоже считала, что в неожиданных ситуациях ничто не спасает лучше, чем доведенные до автоматизма позиции.

Мозгогрыз шлепнулся у ножки стула, ничуть не пострадав.

– Да что тебя держит-то?! – одновременно с досадой и восхищением воскликнула я. – Как ты подзаряжаешься?!

Тварь ухватилась за кончик скатерти и полезла на стол. Ее, вне всякого сомнения, привлекал приоткрытый почтовый короб. Я послала в дверцу короба импульс и она захлопнулась. Только в самом ужасном сне я могла представить, как нежить разгуливает по замку среди оставшихся на выходные студентов.

Демонстрируя недюжинные для квазинежити интеллектуальные способности, мозгогрыз попытался подцепить дверцу лапой, и ему это почти удалось.

– Ну, сам напросился, – со вздохом проговорила я, сложив пальцы в смертоносную для нежити руну «диф».

Тварь повернулась и посмотрела мне прямо в глаза, словно знала, что сейчас произойдет. Ее взгляд… мои пальцы как-то сами разомкнулись, но я удержала позицию. Нежить, а тем более квазинежить не приручается, не дрессируется, по крайней мере, я никогда о таком не слышала. Разве что в детстве мечтала…

– Ночные лугсы, – с чувством сообщила я мозгогрызу, который сжался в комок и закрыл угольные глаза, ожидая гибели. – Проклятие! Не может этого быть!

… В конце концов, мозгогрыз схлопотал парализующую руну «шуш» и вытянулся на столе. Я приблизилась к нему, прижав пальцы к гудящим вискам.

Впрочем, магическая тетрадка по-прежнему была под рукой, и на первых страницах я нашла одну из самых проникновенных, как мне казалось в девять лет, записей: «Скучаю по Типси и Фрипсу, нашим огнелапикам. Хочу, чтобы у меня появился фамильяр. Не хочу кошек и собак, они скучные (на полях нарисована зачеркнутая кошка с длинными усами). Огнелапы и все огнедышащие в Дроудоне запрещены (печальная рожица). Но мы учимся лепить квазинежить. Когда-нибудь я слеплю самого лучшего квазика! Пусть он будет опастный, ловкий и умный, не огнедышащий. И чтобы он был пушистый. И чтобы он меня ОЧЕНЬ любил и защищал».

– … – сочно выразилась я. – И ты почти сутки провел возле моего дневника. Надеюсь, только подзаряжался, а не превращался в фамильяра. Второго Эла Нойтуса под боком я не выдержу.

Наклонилась над парализованной тварью и похолодела: часть черепа со стороны клока на макушке заросла мягким темным пушком. То же самое произошло с костяным хвостом, переходящим в хребет.

Мозгогрыз превращался в пушистика – все, как заказывали. А мраморные шарики затянулись тонкой кожистой пленкой и, кажется, сплющились в овальные «пуговицы». Получается, желание догнало меня спустя столько лет?! Почему сейчас?! Еще в тринадцать я бы отнеслась к нему гораздо позитивнее!

– Эй, эй, ты – квазинежить! Ты не можешь превратиться в настоящую нежить! Слышишь? Это противоречило бы всем законам магии и биологии!

Мозгогрыз не мог ответить и вообще плевать хотел на законы. Зато так энергично и выразительно повел глазами (уже гладкими и напоминающими уголь только цветом), что я поняла: ему происходящее нравится даже меньше, чем мне. Он обретал плоть и псевдоразум. И если я не ошиблась, углядев в его взгляде и поведении осознанность, то поставила бы его на второй уровень интеллекта по шкале Предо-Амаля.

– Сознание – это вообще больно, – сочувственно пробормотала я. – Но есть хорошие новости: во-первых, сегодня ты не умрешь. Во-вторых, одно из условий пока не выполнено – безответная ко мне любовь. Так что все еще может закончиться… тихо. В-третьих, если ты действительно мой немного запоздавший подарок на день рождения, проект по эмпатии обретет новое звучание. Сама не верю, что это говорю!