Темные века: начало игры

И игроки и постоянные обитатели нашей деревни обрядились в самое лучшее, что у кого было, даже брат Себастьян, неожиданно замеченный у не убранной со вчерашнего дня «барной» хотя скорее уж трактирной стойки, заполненной кружками пива, с удовольствием дегустирующий новую партию пенного продукта, переоделся в новый серый балахон, украшенный белой, с золотой вышивкой в виде своеобразных звезд-крестов, широкой полосой ткани, свободно свисающей с обоих плеч. Возможно сегодня он порадует население праздничной проповедью. Вчера я хотел с ним поговорить, но не будем портить человеку праздничного настроения разговорами о тьме. Лица многих оказались спрятаны под полумасками со зверскими харями, пародиями на человеческие, только искаженные какой-либо сильной эмоцией лица, сложными, рельефными орнаментами, цветными перьями закрепленными настолько плотно, что становилось непонятно, а как обладатель маски через это разноцветие способен хоть что-либо видеть, во всяком случае где там глаза я разобрать не смог. Мико слегка огорчилась, при виде множества карнавальных масок, но вовремя замеченный лоток на котором они продавались, помог мне поднять ее настроение, преподнеся украшение в виде выполненной из черного бархата полумаски с серебряной вышивкой, с пристроившимся у виска небольшим, в полпальца, кристаллом розового хрусталя с закрепленным под ним пучком длинных, ярких фазаньих перьев, обошедшуюся мне всего в пять медных грошей. Маска тут же оказалась пристроена на положенное место, а меня неожиданно чмокнули в щеку.

Над головами веселящегося народа свисали гирлянды из цветов, разноцветных кусочков ткани, красивых резных листьев, малопонятных фигурок из коры. По углам деревенской площади устроились массивные треножники, которые должны будут зажечь с наступлением темноты, чтобы развлекающиеся не подавили друг друга в ночном мраке. Лотки наподобие того, где мне удалось разжиться маской для девочки, компактно разместились в одном месте и торговали в основном дешевыми самодельными украшениями, разнообразными фигурками из обожженной, раскрашенной цветной глазурью, глины, выполненными из коры, цветных камешков и перьев оберегами, по словам торговцев, обладающих магическим действием, хотя, судя по цене, вряд ли, полудрагоценными, весьма неплохо обработанными камнями, обычными с виду камнями, но распиленными вдоль и поражающим взгляд скрывающейся в их нутре россыпью мелких сияющих кристаллов (а вот такую вещь я и в реальном мире на постеснялся бы у себя дома поставить), перечислять можно очень долго, но по сути - обычным ассортиментом любой праздничной ярмарки. Не сказать, чтобы у этих торговых точек народ прямо толпился, но дела у уличных предпринимателей все-таки шли довольно бодро.

Продравшись сквозь волнующуюся неспокойным морем толпу к центру площади, мы с девочкой неожиданно оказались у огороженной толстой веревкой квадратной площадки двадцать на двадцать шагов размером по которой важно разгуливал наш деревенский староста, хотя, по меркам настоящего средневековья, его правильнее было бы называть мэром, а нашу деревню - городом ибо и численность населения и не маленький храм и наличие серьезной ограды давали для этого все основания.

Сегодня староста выглядел намного представительнее чем я привык: дорогой изумрудный кафтан, украшенный мехом по воротнику и отворотам рукавов, белоснежная рубаха, со свободно распущенной шнуровкой, такого же цвета штаны, заправленные в высокие сапоги с загнутыми носами. В таком виде мужчина легко сошел бы за придворного кабальеро среднего достатка где-нибудь в Испании века так десятого.

Внезапно над головами празднующих прозвучал громкий хлопок, похожий на звук разорвавшейся петарды. Все притихли и через мгновение староста начал речь.