Темные ветры империи

    Я не стал уточнять и, пригибаясь, нырнул к соседнему окну. Извините, ребята, но со стеклами у вас будут проблемы. А не надо было хамить! Я вас заставлю прокуратуру любить. Судя по их лицам, они отнюдь не несли мне рождественского подарка. Да и не сезон, конечно. Я в последний раз посмотрел на экран коммуникатора. У ворот ничего не происходило. Ладно, пощажу я ваши стекла. Пока. Когда они были метрах в двенадцати от меня, я метнулся обратно и, выхватив гранатку, кинул ее им. Получите!

    Снова выглянул я через секунду. Что сказать? Они получили. Лежат, стонут, корчатся. А я тоже получил, только фору.

    В правой руке автомат с захлестнутым на локоть ремнем, в левой - очередная «какашка» на боевом взводе. Которую я сразу же метнул вывернувшему из-за угла мужику. В прыжке. Я прыгаю наружу, он выскакивает, я ему сюрприз. И ходу во весь дух.

    Я преодолел половину расстояния, когда прогрохотала автоматная очередь. Куда и откуда стреляли, я не понял, но отчего-то кажется, что это в мой огород камешки. Я метнулся в сторону, сбивая стрелявшему прицел, и еще наддал, хотя и так, казалось, бежал на пределе. Я увидел, что в окне штабного дома кто-то замаячил, а потом принялся открывать створку. Ну приятель, так ты не успеешь. В такие моменты не о дефицитном стекле нужно думать, а кое о чем другом. О своей глупой башке, например.

    Следующая очередь прошла впритирку со мной. Я оглянулся на бегу и увидел парня возле лаборатории. Он стоял, расставив ноги, и целился в меня. До штабного дома оставались считанные метры. Я резко остановился, присел и выстрелил в его направлении. Никакого желания убивать его у меня не было и в помине, требовалось лишь заставить его понервничать. Он отреагировал с похвальной быстротой, рухнув на землю. Молодчик!

    Если идти через дверь, то придется обегать дом, теряя драгоценное время и подставляясь под очередного желающего пострелять. Я поступил проще, на бегу всадив несколько пуль в окно, за которым уже никто не маячил, а потом прикладом вынес раму. За последние полчаса я побил окон больше, чем, наверное, за всю предыдущую жизнь. Будет о чем внукам рассказывать на пенсии, если я доживу до того и другого. В процессе этого стремительного акта вандализма я увидел, как кто-то выскочил за дверь.

    Мухой проскочив чей-то кабинет, я выбежал в коридор и выпустил очередь поверх голов двоих вояк.

    - Лежать!

    Они на удивление быстро со мной согласились и плюхнулись на пол. Автомат был только у одного, и я отшвырнул его ногой в сторону от греха подальше. Ну и где мне искать Лося?

    - Где Кононов? - спросил я, сунув горячий ствол за ухо одного из лежачих.

    - На складе, - не стал запираться тот.

    - Как на складе? - опешил я. Вот это называется, приехали. - Зачем?

    Нет, до склада, пожалуй, мне не добраться. Я и сюда-то, можно сказать, с трудом пробился. Стреляй тот парнишка чуть получше - все, заказывай венки и оркестр. Или все же рискнуть? Да нет, глупо. Ну и что теперь делать? Уж лучше бы при покойнике остался. Тепло, сухо и мухи не кусают. Черт! Это же надо так влипнуть! Но что он делает на складе? Сейчас, когда по идее решается судьба его личная и всех этих людей. В такой ситуации командир должен находиться либо на командном пункте, то есть здесь, либо на переднем крае обороны, сиречь у стены. А он в тылу, на складе, как какой-нибудь обозник задрипанный.

    - Почему на складе? - снова прижал я ствол к волосатому уху. - Что он там делает?

    - Минирует.

    Он чего, псих? Что минирует? Зачем? Мысли у меня встали враскоряку и никак не хотели собираться в кучу.

    - Что он взрывать собрался?

    - Все, - буркнул горе-вояка в собственный согнутый локоть, куда упирался носом.

    Все? Это что, из той пьески, в которой прозвучало классическое «Так не доставайся ж ты никому!»? Ничего себе!    Нет, я, конечно, люблю сильные финалы, но при этом предпочитаю оставаться в качестве зрителя. А эти? Тоже хороши! Их взрывать собираются, а они думают отстреливаться от неприятеля. Да и какого неприятеля, господи! По сути, если даже считать, что там кто-то есть, это же свои. Такое поведение свойственно либо законченным преступникам, либо законченным же психам. Ну или то и другое вместе.

    - А ну марш отсюда! Марш! Бегите, пока вас всех тут не положили.

    - Куда? - спросил вояка.

    - Туда! Берите людей, садитесь на паром и чешите отсюда. И не возвращайтесь, пока все тут не успокоится.

    Он приподнялся и неуверенно на меня посмотрел.

    - Это как же так-то?

    - Быстро, вот как.

    Нет, это невозможно. Ну что за люди! Ладно, в конце концов у них свои головы имеются. Мне-то что делать?

    - Пошли, пошли! - поднимал я их пинками и дождался, пока они, то и дело оглядываясь на меня, выйдут на улицу.