Темные ветры империи

Пока я занимал место на галерке, мне пришло в голову, что мое транспортное средство может превратиться в карету «скорой помощи», а то и катафалк. Или в груду дорогостоящего металлолома. Вот местные-то обрадуются. При этом на какое-то время я напрочь забыл, что штука эта бронированная, хотя, ясное дело, это совсем не Т-34.

Еще колыхались мелкие веточки и продолжала сыпаться хвоя, а я уже спешил обратно, раздираемый самыми противоречивыми чувствами на фоне удаляющегося стука копыт и визгливого скрипа тележных колес. Слева кто-то ломился сквозь кусты. Тоже довольно поспешно.

Вблизи ветка оказалась даже более массивной, чем когда я смотрел на нее снизу. На мое счастье, самая толстая ее часть упала не на машину, а чуть в стороне, да так, что вспорола землю не меньше чем на четверть метра. Представляю, что могло бы стать с капотом или крышей. Нет, этот эпизод я из отчета исключу, несмотря на все потенциальные выигрыши. Я знаю, что обязательно найдется добрый человек, который поставит на ребро вопрос о пренебрежительном отношении к государственному имуществу. Плавали мы в этих водах, в курсе.

Сквозь ветки я рассмотрел распростертое тело Профа. Вид его очень мне не понравился. Он лежал на спине, лицом кверху. Сосновая ветка не букет сирени, в том смысле, что не сильно густая, так что рассмотреть под ней можно многое и довольно подробно, однако царящий тут полумрак изрядно скрадывал детали, потому именно на это я отнес то, что не вижу, дышит мой попутчик или уже перестал. Как-то мне не по себе стало. Стыдно, что ли?

Ветка оказалась не только здоровенной, но и неприятно тяжелой. Пока я ее приподнял да оттащил в сторону, взопрел. Нет, никогда я не любил тягать тяжести, начиная со всяких сумок и заканчивая штангами и прочей будто бы спортивной лабудой. Не понимаю я такого спорта, хоть убей. Ну что за радость, надрывая пупок и травмируя спину, поднимать над головой тяжеленные железяки, рискуя обронить их на собственную макушку или, на худой конец… Нет-нет, на ногу! Впрочем, варианты не исключены. Когда я шел работать в прокуратуру, то наивно полагал, что уж чего-чего, а от таскания тяжестей буду освобожден вплоть до самой пенсии. Наивный. Чего мне только не приходилось тягать! А все почему? От лени и недостатка информации, которую лень же было собрать о своем будущем рабочем месте. Или от недомыслия, что также свидетельствует о лени, только умственной, интеллектуальной. Когда-нибудь, когда у меня будет достаточно времени для вдумчивого творческого труда и соответствующие условия, я обязательно напишу трактат о лени. Жаль только, что не имею понятия, когда и где этот замечательный момент настанет.

Внешне Проф выглядел вполне прилично. Во всяком случае, крови не наблюдалось. Только разве в одной крови дело? Например, инфаркт, его еще называют разрывом сердца, ничем не лучше смертельной раны. Разве что не такой грязный. Просто человек неожиданно «склеивает ласты» и лежит, прикрывшись ими, не утруждая окружающих ненужной и крайне неприятной уборкой.

Едва приложив три пальца к артерии сразу за бородой, я почувствовал толчки. Жив. Слава тебе! Что я там про молитвы только что говорил-то?

— Проф, — нежно позвал я и похлопал его по щеке. Тоже нежно. Даже не вполсилы.

Он открыл глаза сразу, будто только и ждал нежности. Ага, пошел процесс. Первый шаг сделан, дело за малым.

— Ты как?

Он смотрел на меня как-то задумчиво и молчал. Мне почудилось осуждение в его взгляде. Что ж, признаю, виноват. Погорячился. Но ведь и ситуация была какая! Это я только предположил, даже, скорее, понадеялся, что у рассерженного обозника, на поверку оказавшегося хапугой, нет патронов. А если б были? Тогда чего? Бросаемся грудью на амбразуру? Пардон, моя фамилия не Матросов и я не из дисбата. Я совсем по другому ведомству. Прокурорские мы.

— Давай я тебе помогу, — подхватил я его. — Голова как, не кружится?

А он все молчит, паразит. Выдохся, что ли? Такое, точно знаю, бывает даже у великих актеров, когда они после спектакля не то что встать не могут — говорить не в силах. Они все без остатка оставили там, на сцене, распахнув душу зрителю и отвесив каждому щедрой рукой.

Чего же он молчит-то, гад? Вколоть ему, что ли? Почему-то вспомнилась магнезия, хотя в моем арсенале этой дряни не было. И невольно улыбнулся, представив себе действие. Забегал бы сейчас Проф, как мальчик. Со звонким гиканьем. М-да. Забористая штука. И крайне болезненная. Сам, по счастью, не пробовал, но действие лицезреть приходилось. Как говорится, мертвого поднимет. Ну или почти.