Темные воды

Он держал нагруженный поднос и собирался сесть за угловой столик. Сашка в первый момент хотела спрятаться, она сразу вспомнила, что волосы у нее сегодня плохо лежат, что от нее, наверно, пахнет анатомичкой, а на носу наверняка стерся макияж и виден след ушиба. Достать бы зеркальце и привести все в порядок, но он нетерпеливо махал ей. Рено показался ей похудевшим, усталым, захотелось погладить его по колючей щеке.

— Привет! Как я рад тебя видеть!

— Привет!

— Вот только что подумал о тебе. Антон вчера рассказал, что ты упала в поезде?

— Уже все прошло.

— Да нет, еще не все, носик-то у тебя опухший…

— А я этого уже не замечаю, как будто всегда такой был.

— Ты хотела поесть?

— Ну да… Но такая очередь…

— Садись со мной, садись, садись! Нам тут на двоих хватит!

— Ты, наверно, очень голодный, столько набрал… Что же я тебе буду портить обед…

— Да нет, не такой уж и голодный, собирался просто перекусить, но когда простоишь в очереди полчаса, хочется брать и брать. Ты же видишь, сколько тут всего. Ну, пожалуйста! Сашенька!

Сашка сдалась. Она уселась рядом, еды, в самом деле, было много. Они съели по Рыбному Великану, потом курицу из коробочки и картофель. Их руки постоянно сталкивались, когда брали картофель или кусочки курицы и макали их в соус. Спрайт им пришлось пить по очереди из одного большого стакана.

— А ты что тут делал?

— Да я в Ленинке был, потом решил пройтись по городу, а то забуду скоро Москву, никуда не хожу кроме офиса. И здесь ни разу не был, вот и спустился сюда, но тут одни магазины, неинтересно. А ты просто гуляешь, любуешься на витрины или что-то ищешь?

— Ищу, шапку хочу купить.

Они доели курицу, пирожки с клюквой, Сашка тоже такие любила. Рено принес еще один стаканчик кофе, его дали без очереди. Расставаться не хотелось. Пошли вместе искать шапку. В толпе Рено все время чуть придерживал ее за руку, оберегая от толчков встречных. Сашка остро чувствовала каждое его прикосновения даже сквозь куртку, и ее волновало это, ей хотелось самой взять его за руку, но она почему-то не решалась… Девушка примеряла шапки, поворачивалась к Рено, а он оценивал. Ему нравилось все. Стайка девчонок забежала в тот же отдел, тоже начали мерить шапочки, и все поглядывали на Рено — он привлекал внимание: высокий, черноглазый, мягкие волнистые темно-русые волосы. Сашка ревниво косилась на девчонок, ее глаза непроизвольно грозно темнели, уж слишком громко они смеялись… Что-то у внучки с Лидией было общее, точно, потому что одна из девчонок вдруг подавилась смехом и так закашлялась, что ей пришлось выйти из отдела… Сашка выбрала наконец шапку, Рено и в самом деле помог, эта шапочка ей очень шла. Поднимаясь на эскалаторе, Сашка покачнулась, и Рено взял ее за руку, сердце у нее так екнуло… Ради этого можно было бы и упасть…

В метро расстались. Девушка была немного разочарована: Рено так и не предложил встретиться еще раз. Может не хотел отбивать ее у брата, или она его не интересует?..

У Сашки начались бессонные ночи: она ждала появления Лидии — давно родственницы не было — и потому боялась засыпать. Молча лежала в темноте, таращилась в потолок, слушала сонное сопение Майки и думала о разных несбыточных вещах. Как было бы здорово омолодить кого-нибудь очень богатого, например, английскую королеву! Получить за это виллу на побережье… Но ее прагматический склад ума не позволял долго витать в облаках, через пару минут она уже понимала, что прежде чем дело дойдет до королевы, о ней обязательно узнает какой-нибудь бандит и найдет способ заставить ее работать на него, а потом в благодарность убьет, чтобы не было свидетеля его омоложения…

Бабка почувствовала, что Сашка легко отделалась и уже выздоровела после падения в поезде. Тоска по сыновьям и ненависть к Сашке стали неразделимы, занимаясь своими делами, Лидия время от времени обращалась к внучке, и, похоже, та ее слышала.

Лежа в постели, она иногда слышала бабкин шепот, но не могла понять слов. Однажды, поднимаясь в лифте на свой этаж, когда была одна в кабинке, Сашка вдруг услышала: «Ты не только моих сыновей убила, ты меня убила». Это прозвучало так отчетливо, что она со страхом оглянулась, но рядом не было никого. После этого девушка даже заглянула к старшекурсницам, попросила учебник психиатрии и пролистала его: может быть, она просто больна?

Раньше она любила оставаться в комнате одна, отдыхала от общежитской толкотни. Теперь это стало неприятно: сидишь за столом и чувствуешь, что кто-то стоит за спиной. Причем, с каждым разом это ощущение становилось все более явственным. Она слышала дыхание, порой ее лица касалась прядь чужих волос, а обернется — никого нет. Иногда комната наполнялась шепотом: «Убийца, убийца…»

Но всем этим Лидия добилась неожиданного результата: вместо некоторой жалости к бабке, которую Сашка испытывала поначалу, она тоже начинала ненавидеть ее.