Тёмные воды

Брайан прочел нужное стихотворение еще вчера днем и сразу же написал по нему эссе. Английский был единственным предметом, по которому у него не ухудшились оценки. Читать он любил – хоть это нисколько не изменилось. Пускай он уже порядком подустал от историй про призраков.

Стихотворение начиналось такими строками:

«Я тот, кто с ночью был знаком.
Я вышел в дождь и в дождь вернулся.
С последним городским столбом…»[2]

Не то чтобы Брайан нарочно пытался заглянуть через плечо другу и прочесть, что он пишет. «Как вы думаете, в чем смысл стихотворения?» – спрашивалось в задании.

И все же взгляд мальчика скользнул по работе Фила и зацепился за начало эссе.

Стихотворение «Знакомство с ночью» рассказывает об одиночестве. Рассказчик бродит во мраке и ни с кем не разговаривает. Возможно, у него есть секрет – большой и страшный, и он не может ни с кем им поделиться, поэтому ходит один под покровом ночи…

– …Эй! – Фил возмущенно закрыл ладонью свою работу. – Нечего подсматривать!

Брайан вскинул руки.

– …Я и не подсматривал! – возразил он. – Я просто…

– …Ага, как же, – проворчал Фил. Его рука дрогнула, и вся стопка бумаг с шелестом посыпалась с колен на пол автобуса.

Брайан машинально нагнулся, чтобы помочь собрать листы.

– …Вот, – сказал он. – И там еще что-то под сиденье залетело. Я сейчас…

– …Нет, стой, не надо, – взмолился Фил.

Но Брайан уже потянулся за листком. Стоило ему увидеть изображение на нем, и он застыл.

Там была вовсе не домашка.

А рисунок пугала. Причем не абы какого. Лицо у него было мрачное и вышитое, вместо рук торчали садовые грабли, а одето оно было в длинный, рваный черный плащ. И Брайан прекрасно знал, как его зовут.

– …Джонатан… – прошептал он. И, недолго думая, схватил лист. Вся страница была изрисована пугалами. У некоторых лица были вышиты, некоторые хищно скалились, у кого-то были головы из тыкв, у кого-то – из грубых холщовых мешков.

Фил, весь красный, вырвал у Брайана из рук лист.

– …Дружище, нечего вот так хватать личные вещи! Это мое! Кто тебе разрешил смотреть?

– …Фил… А я думал, ты ничего не помнишь… – сказал Брайан.

– …Чего это я не помню? – с подозрением уточнил мальчик.

Брайан уставился на него.

– …Ну… октябрь! Человека с улыбкой на лице!

– …Понятия не имею, о чем ты, – заявил Фил.

Ответ сбил Брайана с толку.

– …Тогда где ты понабрался идей для всех этих рисунков? – он кивнул на лист.

Фил посмотрел на него и поджал губы.

– …Да так, мне просто сны снятся. Иногда.

Брайан облизнул губы.

– …Кошмары?

Он думал, Фил ему не ответит. Но тот тихо сказал:

– …Да. Страшные кошмары. Самые жуткие на свете.

Фил спрятал рисунок в самый низ неровной стопки бумаг и вернулся к домашке. Брайан не знал, что сказать. Он был уверен – абсолютно — что случившееся в октябре стерлось у всех из памяти. Что страдают теперь только они втроем – он, Коко и Олли.

А если это не так? Что это значит?

* * *

Дождь закончился еще до конца урока, и слабый солнечный свет пробился сквозь белые весенние облака. Брайан вышел из кабинета английского и написал Олли и Коко сообщение.

У клена.

Этого было достаточно. Клен рос в дальнем конце площадки, у кромки леса, окружавшего среднюю школу имени Бена Уизерса. Ребята часто забирались на него, когда хотели поговорить вдали от любопытных ушей.

Утро у Брайана выдалось непростое. Он ужасно устал. Рисунки Фила разбудили воспоминания – хищные руки-грабли, надвигающиеся пугала с их неизменными, жуткими улыбками. Ему вспомнилось, как он стал пленником кукурузного лабиринта, как его схватили пугала – он смотрел, как Олли карабкается вверх, и с отчаянием понимал, что не может ей помочь…

После урока он попытался снова завести с Филом разговор, но тот не пожелал с ним беседовать. Только голову опустил и ушел в библиотеку. Как-то это странно. С каких это пор Фил Гринблатт сидит в четырех стенах на переменах?

Брайан нахмурился и пошел на площадку, добрался до клена и вскарабкался на него. Вскоре подоспели Олли с Коко. Коко пришлось прыгать, чтобы ухватиться за нижнюю ветку, а Олли достаточно было просто вскинуть руку. Обе взобрались повыше и сели рядом с Брайаном.

– …Кажется, я чуть-чуть разобралась с кругом! С загадкой. – Поведала Коко, стараясь отдышаться.

– …Да? – с надеждой спросил Брайан. – И что ты поняла?

– …Из последних двух слов – цветок и луна – можно составить фразу – цветочная луна. У каждой лунной фазы есть свое название, – пояснила Коко. – Я уточнила. Сентябрь – это «урожайная луна», октябрь – «охотничья луна», январь – «волчья», и так далее.

– …А цветочная – это что? – спросила Олли.

– …Май, – ответила Коко.

Ребята переглянулись. Май начинался как раз в среду.

Неожиданно Олли воскликнула.