Темные воды

Фанни быстро взглянула на них. Выражение лица тети Луизы не изменилось. Она все еще раздраженно думала о неудобствах, связанных с необходимостью приютить этих незнакомых детей, прибывающих из Шанхая — или же она думала о неуместности каких-либо подарков для приживалки?

Но дядя Эдгар улыбался и ждал реакции Фанни.

Она прикусила губу. Каким бы ни был подарок, она не была уверена, что сможет принять его с радостью.

— Посмотрите, — сказал дядя Эдгар, открывая маленькую красную сафьяновую коробочку.

Драгоценность мерцала на красном бархате. Самообладание Фанни оставило ее, и она ахнула.

— Но, дядя Эдгар! Тетя Луиза! Это слишком дорогая вещь!

Дядя Эдгар взял кулон и качнул его на толстом указательном пальце. Это был голубой сапфир с бриллиантами на золотой филиграни.

— Он принадлежал моей тете, — сказал дядя Эдгар. — Вашей двоюродной бабушке. Поэтому вы имеете на него такое же право, как и Амелия. Ведь вы думаете именно об этом, не так ли?

Фанни снова молча посмотрела на тетю Луизу. Тетя Луиза произнесла своим резким голосом:

— Не благодарите меня. Я лично считаю, что дядя портит вас. И только потому, что вы отправляетесь в короткое путешествие, представляющее для вас, без сомнения, огромное удовольствие и приятное волнение.

Итак, все ожидают, что она возьмет на себя заботу о детях, когда они устроятся в Даркуотере. Тетя Луиза не могла сказать это более ясно. Она была полна негодования и смущения, так как ни в коем случае не собиралась возвращаться назад из Лондона. Поэтому как могла она принять такой ценный подарок?

Фанни унаследовала от своей ирландской матери не только роскошные темные волосы, но и подвижный рот, верхняя губа которого выступала, когда была обижена или рассержена. Эта черта управлению не поддавалась.

— Почему вы дарите его мне, дядя Эдгар? — настойчиво спросила она.

Выражение дяди Эдгара оставалось насмешливым, доброжелательным, а отчасти загадочным.

— Потому что мне это приятно. Вот так, просто. Ваша тетя думала, что следует подождать, пока вам не исполнится двадцать один год. Она не соглашалась с тем, что сейчас подходящий случай для такого подарка. Почему бы и нет? — сказал я — Фанни нам как дочь. Мы должны сделать для нее все, что можем. В конце концов, у нее нет ничего, кроме приятной внешности, чтобы найти себе мужа. Я не сомневаюсь, что этого вполне достаточно, но одна или две безделушки не помешают. Подойдите сюда, моя дорогая. Разрешите мне надеть его на вас.

Некоторые люди рождены, подумала Фанни, чтобы давать, а другие — чтобы брать. Они не понимают друг друга. Она должна принять подарок с радостью, хотя худшего времени для этого нельзя было придумать. Момент для того, чтобы начать чувствовать благодарность, был неподходящим, так как ее целеустремленность могла ослабнуть. В любом случае, она могла оставить драгоценность здесь. Амелия с жадностью захватит ее и будет считать своей собственностью.

Прикосновение пухлых, очень мягких рук дяди Эдгара к ее затылку вызвали ощущение мурашек на коже. Однажды, давным-давно, она почувствовала его руки на шее. Это было еще в очень раннем детстве. Она была насквозь мокрой после падения в озеро, и он, успокаивая ее, погладил ее кожу чуть пониже промокших волос. Она помнила, как задрожала тогда от страха и шока.

Сапфир лег на ее горло, как прикосновение холодного кончика пальца.

Тетя Луиза достаточно оттаяла, чтобы холодно улыбнуться и сказать:

— Он очень идет вам, Фанни. Вы должны надеть его на бал в честь Амелии.

— Да, тетя Луиза. Большое спасибо. Спасибо, дядя Эдгар.

(А люди будут говорить: «Откуда у вас этот великолепный кулон? Ваш дядя? Ну разве он не самый щедрый человек в мире!»…) Но ее там не будет. Она будет далеко-далеко отсюда, в Крыму, в настоящем мире, где она сможет найти себя. Ресницы Фанни затрепетали, и дядя Эдгар радостно вскричал:

— Смотрите! Она выглядит восхитительно. Разве не так, любовь моя?

Он издал свой горловой смешок и потрепал жену по щеке.

— Я надеюсь, что вы будете выглядеть так же великолепно, когда я в следующий раз подарю вам какую-нибудь драгоценность. А, моя дражайшая? — У него был игривый тон, который означал, что он в очень хорошем настроении. — Ну конечно же. Вы всегда хорошо выглядите в подобных случаях. Это одна из наиболее очаровательных и предсказуемых черт прекрасного пола. А теперь, Фанни, — его голос изменился и стал сугубо деловым. — У вас только пятнадцать минут, чтобы переодеться, прежде чем Трамбл будет ждать. Поэтому бегите и посмотрите, готова ли также и Ханна.

3