Темные воды. Тайна Иерихонской розы

Вечером я подумала, не может ли Коррин оказаться моим врагом? Мне нельзя было никого упускать из виду. Но я только нарочно зря тратила время, чтобы не думать о том, что меня действительно волновало. Это из-за миссис Беатрис я чувствовала себя неспокойно, Мне все время казалось, что именно она знает что-то такое, что и мне нужно знать. Не нравилась она мне… Она была утомительным человеком и к тому же ужасно скучным — наверное, оттого, что не видела радости в жизни. Она странно себя вела, И я чувствовала, что за ней следовало бы понаблюдать.

Я закрыла глаза. Бедный Пити! Ему приходится жить в таком несчастливом месте. Я никогда не забуду тот день, когда он сказал мне, что его отец хочет, чтобы он уехал из Уайт-Холла, а его маму, которая так его любила, уже не вернешь.

— Папа не счастлив здесь со мной. Он только хочет, чтобы мама вернулась, — грустно сказал он.

Насколько ребенок может ошибаться и неправильно все воспринимать! Я приложила все усилия, чтобы убедить его, что у его отца много проблем, но он бы очень плохо себя чувствовал, если бы Пити с ним не было.

И если быть до конца честной, то не только счастье Пити меня беспокоило, а еще и счастье его отца. Счастье, которое было невозможно.

Мне обязательно нужно было найти записку, которую Лаурин оставила мистеру Джону. Я прислушивалась добрых полчаса перед тем, как выйти, чтобы спуститься в библиотеку никем не замеченной. Это не заняло много времени. Через каких-нибудь сорок минут я, тяжело дыша и с пустыми руками, снова была у себя в комнате. В одном я точно была уверена — записка была не в библиотеке. Было слишком поздно идти в комнату мистера Джона, так что я забралась в постель и задула свечу.

Не знаю, как долго я спала. Я открыла глаза. Кругом было темно, светила голубая луна, превращая затянутое облаками небо в зрелище неземной красоты. Издалека раздавался звон колоколов. Окончательно проснувшись, я почувствовала страх. Кто-то, должно быть, заходил в эту комнату всего несколько минут назад. Конечно же, после моего спонтанного визита в библиотеку я забыла задвинуть засов!

Почему они ничего мне не сделали? Они что, опять стояли здесь и просто смотрели на меня, только на этот раз их можно было разглядеть? Я напрягла зрение, всматриваясь в тени, вполне уверенная, что любая из них может двинуться в любой момент. Все было спокойно — слишком спокойно для моих нервов. Я заснула, но снова проснулась через час.

Моя голова раскалывалась, невозможно было спокойно лежать. Я выбралась из постели и накинула темно-синий плащ поверх ночной рубашки, оставив волосы свободно спускаться на плечи. Осторожно оглядываясь, я молча вышла из комнаты, спустилась и вышла на улицу.

Снаружи я почувствовала себя свободнее, наслаждаясь ласковым ветерком, который трепал мои волосы. Я сняла туфли и пошла по прохладной траве босиком, снова переживая детские воспоминания. Воздух действовал успокаивающе; я привела в порядок свои мысли, и вдруг на меня нахлынули эмоции. Я почувствовала себя такой одинокой. Папа, ну почему мы не сможем совершить это путешествие вместе! Мне так часто кажется, что ты бы смог, если б только захотел… Ты мне так нужен.

Я нашла удобное место для отдыха: маленькую скамейку у огромного, с тяжелой кроной дуба. Я присела и посмотрела в сторону дома. Он был темный и мрачный, почти что зловещий. Я на минуту закрыла глаза и тут же снова открыла их, услышав частый стук копыт, приближающийся по дороге. Инстинктивно мое горло в ужасе сжалось. Темные колыхающиеся тени деревьев не давали разглядеть всадника, который подскакал к конюшне. Он пойдет в дом?

Ступеньки отражали яркий лунный свет, очень высокий человек, выйдя из тени, начал подниматься по ним, и я различила его силуэт. Мой страх пропал, и, все еще сомневаясь, я позвала его по имени.

Он обернулся и зашагал в моем направлении.

— Что, черт побери, вы здесь делаете? — накинулся на меня мистер Джон. Он снял черный плащ и перекинул его через руку. Все это время у меня ушло на то, чтобы оправиться от его грубости.

— У меня болела голова, сэр. Я подумала, что, может, воздух поможет.

— Вам же тысячу раз говорили, что вот так выходить одной опасно. Вам чертовски повезло, что вы ее не потеряли.

— Не стоит так сердиться, — сказала я ледяным тоном. — Если мне хочется выходить — я буду. Это моя голова.

Он скрестил руки и взглянул на меня, как на Пити.

— Тогда, полагаю, вы пользуетесь ею от случая к случаю. Ваше мужество поражает, но вы же не всесильны: красота не всегда усмиряет в мужчине зверя.

Теперь я была уверена, что он издевается.

— Возможно, вы тоже не всесильны, сэр…

Какой-то скрытый намек моих мыслей, видимо, промелькнул в моем голосе. Даже в темноте я могла различить горькую улыбку. Его прямота ошеломила меня.

— Думаете, я ездил на тайную встречу? С какой-нибудь девицей, без сомнения.

Моя гордость явно была задета.

— Это вы сказали, сэр, не я. И вообще это не мое дело.

— Действительно.

— Извините, что доставила вам неприятности, прогуливаясь здесь. Я как раз собиралась в дом, когда вы подъехали.