Темные Волшебники. Часть вторая. Сила

— Не идеализируй моего брата, мама, — грубо прервал ее Гарри. Для полного счастья ему только не хватало, чтобы мать разрыдалась из-за «тяжкой судьбы», ожидающей его братца. — Ни черта он не привык и даже не собирается. Как ты там говоришь? Тяжкое бремя ответственности? Ха! Да все, к чему он привык и без чего теперь уже жить не может — это слава и известность. Мой брат — законченный эгоист, и я в этом плане рядом с ним — тьфу. А о какой-либо ответственности тут и речи нет! Мама, ну очнись же, где Джереми и где — ответственность? Это два совершенно несовместимых между собой понятия! Думаешь, почему он всякий раз оказывается по уши… в неприятностях? Из-за того, что он такой весь благородный и честный? Еще чего! Ему просто покрасоваться хочется, показать себя крутым. Всем тем, что я знаю сейчас, я обязан исключительно книгам и своему упорству, а его этим с самого детства с ложечки кормили, чуть ли не пережевывая ради него все магические истины и выдавая уже в удобоваримом виде! Только полнейший идиот и лентяй, каковым он и является, не смог все это усвоить с первого раза. Ему же все готовое давали — ни в чем разбираться самому не надо, только запоминай, и дело с концом! Да с ним постоянно носились как с писаной торбой! Грюм умилялся при виде того, как он меня гонял, и прочил в «скором будущем» на свое место Главы Аврориата. Блэк на пару с отцом одну за другой ему метлы дарили и все вздыхали: «Не переутомись, миленький!» — с гримасой отвращения передразнил он Поттера-старшего. — А ты всему этому потворствовала! Зачем? Зачем ты это делала, после того, как сама едва-едва выбралась из этой же пропасти? Ты ведь знала, к чему это приведет! Почему нельзя было и мне… хоть чуть-чуть, совсем немного внимания уделить? Почему ты про меня вспомнила только после того, как я начал сутками пропадать у Малфоев и вытворять черте что в школе? Ответь!

— Я надеялась… я думала, что отсутствие излишней опеки с моей стороны сделает вас с Джереми сильнее, научит полагаться только на себя. Но я просчиталась — Джеймс взял воспитание твоего брата в свои руки. Он был уверен, что именно Джереми победил Волан-де-Морта, и, в пику мне, решил сделать из него «истинного гриффиндорца», а на деле — просто свою точную копию. Поэтому у нас дома постоянно торчали его друзья — чтобы у Джереми были «примеры для подражания» перед глазами. Мне же было категорически запрещено упоминать о школе и о том, на каком факультете я училась. Впрочем, я и сама не очень-то жаждала поддерживать какие-либо отношения с моими бывшими товарищами. Теперь я очень сожалею о том, что проявила тогда такое безволие, но, похоже, менять что-либо уже поздно…

— Хорошо, из Джереми вы хотели сделать образцового бойца Светлых Сил, а я-то тут причем? Или это был лишь побочный результат вашей системы воспитания? Отец все внимание перенес на Джереми, а ты вежливо отстранилась. И в результате я остался в полном одиночестве. Хотела закалить мой характер, мама? Поздравляю! Он у меня закалился дальше некуда! У меня друзей не было! — разгорячившийся Гарольд, наплевав на повязки и плохо зажившие раны, в порыве чувств вскочил с постели и начал вышагивать по крошечному пространству, отгороженному от остальной части Больничного крыла рядом ширм. — Думаешь, тебе было трудно найти общий язык с людьми? Ошибаешься! Ты всегда была в центре внимания, мамочка! Ты привыкла, что тебя окружает толпа народу, а каково мне было? Да я когда с Малфоем-младшим познакомился, внутри трясся от ужаса как ненормальный, изображая из себя самоуверенного гордеца, а на самом деле боялся ляпнуть чего-нибудь лишнего, после чего он презрительно фыркнет, плюнет мне в лицо и уйдет! Кому из нас хуже пришлось, а? Тебя всегда окружали друзья, и потеря одного-двух товарищей никакой существенной роли не играла. Ты бы только знала, каково мне пришлось!

Лили Поттер как-то вся сжалась и, всхлипнув, вскочила с места и выбежала из Больничного крыла. Громко хлопнули двойные двери.

— Мистер Поттер, что тут случилось? Что за крики? — парой минут позже к нему заглянула мадам Помфри. — Да почему же вы на ногах? Вам рано вставать! Давайте-ка, отправляйтесь в постель, а я вам сейчас обед принесу и заживляющие зелья.

Молча стоявший у окна Гарольд не обратил на ее слова никакого внимания. Несмотря на общую подавленность, где-то глубоко внутри себя он чувствовал удовлетворение и, в тайне от себя самого, был уверен, что никто не имел права умалчивать от него о таком, и мать заслужила эти упреки.

…Похоже, этот год очень скоро побьет все рекорды по количеству мерзостей, выпавших на его долю…

Глава 15. Маленькие трагедии. Часть вторая