Темные Волшебники. Часть вторая. Сила

Вдалеке снова что-то сверкнуло, однако затмить гордо реющую Темную Метку так и не удалось. Гигантская змея, вылезающая изо рта черепа, продолжала нахально извиваться, будто предвещая всем недругам Темного Лорда скорое поражение. Но и сторонники его что-то не испытывали особенного вдохновения. И распростертая над ними, в фигуральном смысле, длань Темного Лорда тонуса никому не придала. Напротив, часть Пожирателей, преследуемая ранеными, но весело улюлюкающими аврорами, поспешила скрыться в лесу и выйти за границу, ими же наколдованного антиаппарационного барьера. К их числу не относились ни Беллатрис Лестранж, ни Дерек Мальсибьер, ни, вынырнувшая из клубов дыма к вящей радости Гарри Поттера, волосатая туша в лице обернувшегося зверем Сивого. Кроме вышеупомянутого Поттера никто эстетического и морального удовольствия от лицезрения главы Британской стаи не испытал. На спине самого грозного волка Англии розовел еще не успевший зарасти шерстью участок шкуры — напоминание о том, что Гарольд тоже не лыком шит. Ожидался второй раунд боев. Убраться с дороги растерявшего последний разум в преддверие полнолуния оборотня и не менее озверелого Поттера спешили все, поскольку мало кто хотел быть придавленным многофунтовой тушей или, что еще лучше, попасть под луч заклятия покорившейся, а оттого не менее зловредной палочки Гарри. Впрочем, просуществовала она не долго, как и разорвавшиеся на руке бинты. Рукав мантии исходился едким дымком, угрожая вот-вот вспыхнуть, что наконец-то заметил получивший передышку в несколько секунд Рон. Переполошившись и припомнив, что его друг с самого утра «ни в одном глазу» относительно своей успокаивающей и заживляющей настойки, Уизли впал в панику, что его судорожным поискам склянки с усовершенствованным зельем способствовало только разве что в обратную сторону — карманы были как никогда глубоки, а флакончик как никогда скользок. Однако, несмотря на всего его старания, увенчавшиеся-таки успехом, склянка в руки к Гарольду так и не попала. А может быть и хорошо, что он из нее так и не выпил… Рон, находясь на достаточно большом от Поттера расстоянии (главным по сдерживанию желающих помочь по-прежнему оставался Сивый), не придумал ничего лучше как бросить другу флакончик с зельем. Гарольд же в это время занимался очень важным и ответственным занятием: отдирал себя от дерева, в которое его любезно швырнул Грэйбек, и бегло оценивал нанесенный ущерб (вышеупомянутая палочка, нагло сломавшаяся прямо посередине, вспыхнувший-таки и жутко зачадивший рукав мантии, а заодно и постепенная потеря чувствительности руки). Склянка угодила в спину какому-то Пожирателю, пробегавшему мимо, и рванула так, будто в ней находился состав из драконьей крови, намешанный на слезах мантикоры. От так и не известного Истории Пожирателя даже шнурков не осталось — на земле жирно поблескивало в свете огня черное маслянистое пятно. На разрушения, учиненные его дебютным лекарственным зельем, Рональд смотрел с искренней обидой и недоумением в глазах. Тут же, не желая упускать момент, он попытался взять пробы «остаточного вещества», и, не дерни его Малфой вовремя в сторону, непременно схлопотал бы какое-нибудь непростительное заклятие. Ну а так он обошелся лишь незначительным порезом щеки.

Потеря палочки, как впрочем, и вообще творящееся вокруг, Гарри Поттера озадачило не сильно, поскольку его главная цель — нагло ухмыляющаяся, несмотря на вихляющий туда-сюда подбородок, морда Грэйбека — находилась в пределах досягаемости кулака, так что бой без магии был вполне и вполне возможен. Искренне ужаснувшегося Уизли оттеснил в сторону Мальсибьер, еще с начала лета жаждавший свести счеты с этой маленькой (вообще-то это определение сильно грешило против истины — рост у Рона был вполне приличный) рыжей назойливой козявкой, из-за которой Дерек находился в теперешнем положении. Как следует обороняться, как, впрочем, и нападать, Рональд не мог. Пришлось прибегнуть в помощи освободившегося Малфоя. Пока тот, с помощью эмпатии и амулета, пытался хоть как-то повлиять на замутненный мозг Мальсибьера, Уизли своеобразным образом справлялся с возложенным на него плетением чар. Справлялся он так себе — ему постоянно мешало нечленораздельное рычание и вопли со стороны сцепившихся в один клубок Грэйбека и Поттера, да если бы только рычание… во все стороны летели комья земли, вывернутые на корню пни, и звучно хрустели чьи-то кости.

— Phoenixem Vis! — громыхнуло над полем битвы.