Темные Волшебники. Часть вторая. Сила

В таком же несуразном состоянии прошел и весь учебный день. Расписание, и в обычные дни приносящее одно только удовольствие (все предметы сплошняком шли парами), сегодня вообще даровало одни лишь сюрпризы. Бабблинг на Древних Рунах отказалась напрочь давать новую тему, потому что «у всех и так мозги не на месте», и все с удовольствием слушали о курьезах из жизни среднестатистического преподавателя Рун, которых у нее накопилось предостаточно. В некоторых из рассказов даже удавалось узнать если не себя, то какого-нибудь близкого (или не очень) родственника. Сдвоенные чары Флитвик вообще отменил, сославшись на какие-то свои неотложные дела. Никто по этому поводу особенно-то и не жалел. Самое интересное и, увы, «болезненное», произошло дальше: трансфигурацию заменили зельями. МакГонагалл сослалась на то, что ей обязательно надо присутствовать в Большом Зале, и оставила четвертый курс Слизерина и Когтеврана перед лицом садистки ухмыляющегося Снейпа. Тут студенты поняли, что настали последние минуты их жизни: обрадовавшись заявлению директора, никто даже и не думал в течение дня хотя бы нос сунуть в учебник по зельеварению. И вот теперь весь ученический коллектив расплачивался за свою беспечность. Уповали лишь на одно чудо: усевшегося на второй парте второго ряда (что означало неплохой шанс быть расслышанным отвечающим и не распознанным учителем) Рональда Уизли. Тот с кристально-чистыми и по-детски невинными глазами воззрился на подозрительно уставившегося на него Снейпа, мысленно оценивающего позицию Рона с точки зрения подсказывания. По результатам экспертизы Рональда услали «на галерку». Туда же, но несколько поближе, отправился и Малфой. А вот Поттера, особенно нервно и дергано поглядывающего на свою сумку с несметным богатством в виде вышеозначенного учебника по зельеварению, усадили прямо на первую парту. Гарольд при этом храбрился и пытался сделать вид, что его ничем не пронять. Надежда на подсказки, слабо трепыхнувшись, кулем с мукой рухнула из небесной выси куда-то далеко вниз. Вместо нее замаячила перспектива крупных проблем по зельям.

…Маячила, надо сказать, не зря. Аттракцион «Остаться в живых» работал в полную мощность. Вызываемая на ковер к Мастеру Зелий общественность мерла на глазах, робко оглядываясь на задние парты в поисках рыжей всезнающей макушки. А заодно и с завистью глядела на хитрого Поттера, доставшего-таки учебник и теперь всеми правдами и неправдами скрывавшего его присутствие от Снейпа. В душах студентов боролись два желания: сдать гада и дождаться, пока ему, такому умному, профессор поставит ноль — так все будут в одной лодке, или понадеяться на благоразумие Поттера и его подсказки. Оба варианта были одинаково привлекательны, потому что одно дело — зачет по зельям письменный, где откуда-нибудь да как-нибудь можно стянуть клочок информации, а другое дело — устный, когда выходить отвечать надо прямо под ясны очи преподавателя. Ну а если у кого-то и оставались сомнения по поводу того, успеет ли главный зельевар Хогвартса опросить весь класс за два урока, то к концу вышеупомянутой пары трансфигурации, щедрой рукой замененной зельями, их не осталось вообще. Потому что даже Рон из пяти заданных вопроса ответил, от силы, на два с половиной (хотя, надо прямо сказать, вопросы, задаваемые ему, очень сильно разнились по уровню с тем, что спрашивалось с остальных).

Из кабинета выходили этакими досуха выжатыми губками. Малфоя буквально тащила на себе снейпостойкая Блэйз, потому что крестника Мастер Зелий пытал похлеще некоторых. Верные когтевранки с радостными и умильными повизгиваниями сопровождали своего резко посмурневшего гения, жаловавшегося на несправедливость бытия — Снейп ему задал один из тех вопросов, которые он пропустил, когда летом заполнял пробный вариант экзамена в Гильдию алхимиков. Виноват, конечно, он был сам, что не восполнил эти пробелы в знаниях, но куда приятнее было все свалить на великий и непогрешимый фатум, с которым Рональд контактировал исключительно посредством своего товарища. Гарри досталось не так сильно, как его друзьям, так что он еще вполне мог здраво рассуждать и на темы, не связанные с минувшим их головы опросом по зельеварению. И очень его беспокоил прошедший разговор с директором. Дамблдор вроде бы пока не говорил, что собирается впрячь их в триадную «упряжку» прямо в день прибытия гостей, но раз обещал объявиться Сорвин, ждать можно было чего угодно.