Темные врата

Несколько секунд охоронец молчал, затем, покосившись на стрельцов, недовольным голосом произнес:

– Не лучше ли твоим людям подождать снаружи? Крысун Скоробогат не любит, когда по его кружалу разгуливают вооруженные ратники.

– Эти ратники – дружинники княгини Натальи, – сказал Глеб. – И они останутся здесь.

Пока Бун и Глеб разговаривали, охоронцы Крысуна Скоробогата, струясь вдоль стен, как темные тени, окружили Глеба и его стрельцов. Было этих охоронцев человек двадцать или чуть больше. Глеб при виде их нехитрого маневра усмехнулся.

– Опасную игру ты затеял, ходок, – сказал между тем начальник Бун. – Шапка на тебе соболья, но не с чужой ли она головы?

Глеб сверкнул глазами.

– Не тебе рассуждать о моей игре, охоронец, – холодно заметил он. – Ступай к своему хозяину и скажи, что, ежели он не выйдет через минуту, я стащу его оттуда за ноги и проволоку через весь Порочный град. Ступай! Ну!

Начальник Бун повернулся и зашагал к лестнице.

Глеб стоял на деревянном помосте, ярко освещенный светом жирников, берестяных факелов и смоляных светочей. Бун быстро поднялся наверх.

Около минуты ничего не происходило, затем наверху распахнулась дверь и послышалась чья-то тяжелая поступь.

Прошло еще несколько секунд, прежде чем на лестничной площадке появился Крысун Скоробогат. Крысун изменился за то время, что Глеб его не видел. Он еще более отощал и потемнел лицом. Глаза его были очерчены темными кругами и воспалены. Казалось, хозяин Порочного града страдает какой-то страшной, изнурительной и неизлечимой болезнью. Остановившись, Крысун зябко закутался в ярко-красный плащ, подбитый соболями, и сурово взглянул на Глеба сверху вниз.

– Ходок в места погиблые, – сипло вымолвил он. – Давно не виделись.

Глеб усмехнулся:

– Верно. Вижу, тебе нездоровится? Я бы зашел в другой раз, но дело срочное.

Крысун прищурил воспаленные глаза и медленно проговорил:

– Я рад тебя видеть в любое время. Я всегда отличал тебя от прочих ходоков, Первоход. Ведь это ты сделал меня тем, кто я есть.

Глеб уловил в словах Крысуна скрытую иронию и нахмурился. Хозяин Порочного града был прав. Если бы Глеб не привел Крысуна в Гиблое место, тот никогда бы не разжился бурой пылью и чудны́ми вещами и не сколотил бы себе на этом сказочное состояние.

– Так зачем ты пожаловал, ходок? – снова заговорил Крысун.

Глеб почувствовал, как душу его захлестывает волна холодного гнева.

– Я нынче не ходок, – отчеканил он. – Не стоит меня так называть.

– Вот как? – Крысун скользнул взглядом по стрельцам в мухтояровых красных кафтанах и с мушкетами на плечах. Насмешливо прищурился и снова перевел взгляд на Глеба. – Кто же ты теперь, ходок?

– Первый советник княгини Натальи.

– Вот как, – снова проговорил Крысун. – Высоко ты поднялся, Первоход. Я всегда знал, что ты многого добьешься. Да и княгинюшка наша всегда к тебе неровно дышала.

Лицо Глеба потемнело от ярости:

– Следи за языком, Крысун!

– Ты тоже, ходок.

Несколько секунд оба молчали, с ненавистью глядя друг другу в глаза. Затем Крысун облизнул пересохшие губы и сказал:

– Я наслышан о твоих подвигах, советник. Говорят, люди недовольны тем, что ты заставляешь их работать, и ждут не дождутся, пока ты снова уберешься в Гиблое место.

Глеб растянул губы в усмешку и крепче сжал в руке ольстру.

– Твой ернический тон не обманет меня, Крысун. Я чувствую твой страх.

– Страх? – Глаза хозяина Порочного града полыхнули лютым огнем. – Неужели ты и впрямь думаешь, что я боюсь тебя, ходок? Думаешь, если ты нацепил на себя боярскую одежу да обзавелся десятком охоронцев, то стал для меня страшен? Я не боялся истребителя темных тварей! Не забоюсь и обнаглевшего самозванца, вообразившего себя князем!

На этот раз усмешка Глеба отнюдь не была натянутой. Он заставил Крысуна «взорваться», и это было приятно. И Глеб снова заговорил, издевательски смягчив тон:

– Я пришел к тебе с миром, Крысун Скоробогат. Ты – самый богатый человек в нашем княжестве. Княгиня задумала большие преобразования во благо княжества, и казне потребны деньги.

– Деньги нужны всем, Первоход, – сипло отозвался Крысун. – Но ты почему-то пришел ко мне.

– Ты не платил в казну налогов с того дня, как стало известно о смерти князя Егры. Накопилась внушительная сумма, Крысун. И я намерен получить ее с тебя.

Хозяин Порочного града усмехнулся тонкими бледными губами и холодно уточнил:

– Так ты теперь не только советник, но и мытарь?

– Можешь считать меня мытарем, – спокойно отозвался Глеб. – Но прихожу я только к самым важным особам. Поскольку я пришел к тебе, то ты вполне можешь собой гордиться.

Хозяин Порочного града чуть шевельнул рукой. За спиной у Глеба послышался легкий шум. Оглянувшись, он увидел, что еще несколько охоронцев Крысуна выскользнули из мрака и встали за помостом, положив руки на рукояти мечей.

– Как ты знаешь, мы подписали с покойным князем договор, – сказал Крысун, повысив голос. – По этому договору я платил Егре щедрую мзду. Но Егра умер и перестал быть мздоимцем. Разве не так?