Темные врата

Охоронец Бун несколько мгновений стоял ошеломленный, не веря своим глазам. Потом в нос ему ударил густой, пьянящий запах крови. Бун задрожал, выронил меч, потом как-то нелепо, будто сомнамбула, подался вперед и вдруг – прыгнул на землю и на карачках быстро подбежал к дергающемуся на снегу Самораду.

Крысун, лицо которого было испачкано кровью, поднял голову и рыкнул на своего охоронца. Бун отскочил в сторону, но тут же, свирепо сверкнув глазами, снова подбежал к Самораду и схватил его зубами за растопыренную пятерню.

На этот раз Крысун не стал его отгонять, и оба чудовища – охоронец и его хозяин – принялись с голодным остервенением пожирать купца Скоробогата.

* * *

Отрезвление пришло скорей, чем им хотелось бы. Крысун, сидя на земле, вытер рукавом кафтана окровавленные губы, посмотрел на охоронца и сипло спросил:

– Что мы наделали, Бун?

– Не знаю, хозяин, – таким же сиплым, недоуменным голосом отозвался охоронец. Но затем улыбнулся и добавил: – Однако чувствую я себя отлично!

Бун потянулся, поднял взгляд на взошедшую на небо бледную луну и вдруг расхохотался задорным и раскатистым, как ему самому казалось, смехом. На самом деле смех его был похож на визгливое хрюканье.

Несколько секунд Крысун удивленно смотрел на испачканное кровью лицо своего охоронца, а затем ему и самому сделалось весело и смешно. Он запрокинул голову, подобно тому, как это сделал Бун, и сам закатился смехом.

Хохоча, он услышал, что их с Буном веселье поддержали. Теперь визгливый, хрюкающий и тявкающий хохот доносился из каждой избы Повалихи.

Двери изб стали распахиваться, и на улицу потянулись жители села – лысые, бледные, наспех одетые, а иные просто голые. И все они смеялись, сверкая белыми острыми зубами и глядя на луну, пока еще бледную и беспомощную, но стремительно набирающую цвет и силу.

Глава пятая

1

Караван был небольшой – всего восемь подвод, накрытых рогожей. Купцы были чинные, серьезные, в добротных кафтанах и дорогих шапках. Сидя на подводах, они с опаской поглядывали на темный лес.

Сначала ехали заболоченным ельником, и казалось чудом, что большак тверд и не чавкает под ногами. Но уже часа два местность была сухой. Над елями возвышались великаны-ясени, свежий травяной покров слева и справа от дороги радовал глаз. Начали встречаться места, вытоптанные скотом, чувствовалась близость человеческого жилья.

– Сколько отсюда до Повалихи? – спросил один, рыжий и длинноносый.

– Верст десять или около того, – ответил второй, чернобородый, широкоплечий.

– Что ж, за пару часов одолеем?

– А то как же. Может, и раньше, коли дадим коням отдохнуть.

– И то верно, кони притомились. И напоить бы их хорошо, а здесь рядом река.

Чернобородый скользнул взглядом по лицам охоронцев, которые сопровождали караван, потом оглянулся и громко спросил у третьего товарища, который дремал в соседней подводе:

– Эй, Зимко, привал?

Тот вскинул голову, похлопал глазами и ответил:

– Да, пожалуй. Я не прочь передохнуть. Да и перекусить заодно, уж часа четыре ничего не ели.

– Верно говоришь. Я-то про еду забыл, а вот ты сказал, и у меня в пузе заурчало. Тпр-ру, вы, лешие! – остановил чернявый купец переднюю подводу каравана.

За ним остановили свои подводы и другие возницы.

– Зимко, иди к нам! – позвал рыжий купец. – А и вы, охоронцы, передохните да подкрепитесь!

Вскоре все три купца уютно расположились на передней подводе и достали сумки с ествой.

– Закат-то какой красивый, – сказал рыжий, с умилением поглядывая на заходящее солнце. – И весна нынче хороша.

– Да уж, – подтвердил седовласый Зимко. – Снег за неделю сошел, будто и не было его.

Купцы разложили на подводе еду – вяленое мясо, хлеб, сушеные яблоки, квашеную капусту. Открыли бурдюк с вином и разлили янтарный ароматный напиток по кружкам. Затем приступили к трапезе.

– Повезло нам нынче, – сказал, пожевывая хлеб, чернявый купец. – Весь товар целым довезли и продали быстро.

– Да уж, – согласился с ним рыжий. – Я и не припомню, когда еще такое было. Налаживается жизнь.

– Это все из-за советника Первохода, – сказал Зимко, с наслаждением нюхая ароматное вино. – Кабы бурую пыль не запретил, по сию пору бы прозябали. Здорово он наших нáбольших купцов по носам щелкнул.

– И правильно сделал, – поддержал чернявый. – Слишком высоко они их задирали. Весь торжок захватили, нашему брату мелкому купцу и протиснуться было нельзя.

Рыжий купец отпил вина, прищурил глаза и с улыбкой выдохнул:

– Эх, братцы, хорошо-то как!

Подкрепившись и отдохнув, купцы готовы были продолжить путь.

– Пойду отолью, – сказал чернобородый купец и грузно спустился с подводы на землю.

– Давай, – кивнул ему рыжий.

А седовласый Зимко усмехнулся и сказал:

– Гляди не заблудися.

Чернобородый махнул на него рукой, повернулся и зашагал к лесу. Зайдя за ближний можжевеловый куст, он остановился и потянулся руками к штанам, но вдруг замер. Ему показалось, что по толстому стволу дерева скользнула какая-то светлая тень.