Темные времена

Я наклоняюсь вперёд, и мои губы находят его. Он жадно отвечает на мой поцелуй, сначала наши губы неистово двигаются вместе, языки танцуют, его щетина царапает мою кожу, а потом мы замедляемся и начинаем целоваться. Глубоко, долго, и это приятно. Это не зажигает мою душу, не так, как когда я держала Коду за руку, но это заставляет меня чувствовать тепло внутри, безопасность и желанность.

Мейсон стонет и обхватывает мои бёдра руками, двигая меня вверх и вниз по своему члену. Это невероятное ощущение, и стон срывается с моих губ. Руки Мейсона оставляют мои бёдра после того, как я начинаю раскачиваться самостоятельно, и перемещаются к моей майке, стягивая её вниз, чтобы он мог обхватить мои груди своими большими ладонями. Он разминает их, совершенные движения, и моё тело изнывает от желания.

Я почти в отчаянии.

— Если бы я знал, что вы двое собираетесь трахаться здесь, я бы пошёл покурить в другую сторону.

Голос Коды доносится из темноты. Я его не вижу, но знаю, что он близко. Я быстро оборачиваюсь и вижу красный огонёк сигареты, брошенной на крыльцо. Я не слышала, как он подошёл, была так поглощена моментом. Чувство вины переполняет меня, незнакомое чувство. Учитывая, что мне не в чем себя винить. Так почему же, чёрт возьми, я чувствую себя ужасно из-за того, что Кода только что застукал меня здесь, когда я пыталась залезть Мейсону в трусы?

Секунду мы оба не двигаемся с места, затем воздух прорезает голос Мейсона.

— Не думал, что для тебя имеет значение, что делают другие, — бормочет он, не отрывая от меня рук. — Ясно дал понять, что она значит для тебя.

Это ранит, хотя я знаю, что Мейсон этого не хотел.

— Просто подумал, что ты, блядь, проявишь хоть немного уважения, — ворчит Кода.

Он зол? Потому что у него нет абсолютно никакого права злиться.

— Почти уверена, — огрызаюсь я, — что ты трахнул женщину на диване в первую ночь, когда я была с тобой, и уверена, что это было неуважительно. Насколько помню, я могу быть с кем захочу! — затем я понижаю голос и бормочу: — Это мог бы быть ты, если бы не был таким придурком.

— Что ты сказала? — рычит Кода, подходя ближе, его ботинки шуршат, когда он с хрустом втаптывает листья в землю.

— Я ничего не говорила. Ничего тебе не должна, Дакода. Ни хуя. Я здесь с Мейсоном, потому что это то, что мне нужно. Если ты так злишься из-за этого, возможно, тебе следовало поступить так же, когда у тебя была такая возможность. А теперь, если ты не возражаешь?

На мгновение все замолкают, включая Мейсона. Затем раздаётся звук шагов Коды, и я чувствую, как он подходит ко мне сзади. Должно быть, он слегка перегнулся через крыльцо, протягивая к нам руки. Перил здесь нет. Его тело прижимается к моему, и я задаюсь вопросом, не забрался ли он на низкое крыльцо, чтобы прижаться ко мне. Я понимаю, что так оно и есть, когда он прижимается губами к моему уху и шепчет:

— Ты хочешь, чтобы тебя трахнули, Чарли? Почему ты просто не сказала об этом?

Моё сердце бешено колотится.

Все мои фантазии, которые у меня когда-либо были, внезапно проносятся перед глазами, когда я оказываюсь в окружении двух великолепных, очень сильных и очень пугающих мужчин.

— Учитывая, что ты редко позволяешь мне говорить то, что я хочу…

Я не успеваю закончить, потому что он рычит:

— Нам с Мейсоном не впервой делить женщину.

Это не вопрос и не утверждение.

Просто факт.

И сама мысль о том, что они делили женщину раньше, — о её маленьком нежном теле между ними, о том, как их большие руки ласкали её, их члены, их рты, их тела, — заставляет меня всхлипывать. Я не хотела, чтобы это вырвалось наружу, но так получилось.

Теперь говорит Мейсон.

— Судя по этому хныканью, я бы сказал, что ей нравится эта идея, брат.

О, боже.

Мне нужно бежать.

Но моё тело горит, и я не могу пошевелиться.

Чёрт, если быть честной, я не хочу двигаться.

Я хочу оставаться здесь, между ними, так долго, как только смогу.

— Что скажешь? — Кода рычит мне в ухо, и он официально разжигает во мне эту искру, как в аду. Я хочу его больше, чем кого-либо в своей жизни. Добавить к этому Мейсона, и это будет идеальная ночь. — Ты хочешь, чтобы тебя трахнули? Ты хочешь, чтобы мы оба оказались в этом чёртовом маленьком теле?

Я не собираюсь лгать.

Итак, я скажу единственное, о чём, я уверена, завтра не пожалею.

— Да.

Да.

Несомненно.

Хочу.

Глава 14

Чарли

Сейчас

Мне не следовало этого делать. Я знаю, что мне действительно, на самом деле, совсем не следовало этого делать. Не потому, что по общественным меркам это аморально, а потому, что я не доверяю своему телу в хорошие дни — оно, как правило, заводит меня туда, где мне на самом деле не нужно быть, — и сегодня вечером оно ведёт меня прямо в объятия не одного, а двух мужчин.

Разве это не распутно?

Возможно.

Боже. Возможно.

Так почему же я не могу остановиться? Почему я не вытащила голову из задницы, или, в данном случае, она явно затуманена моей вагиной, и просто не сказала им: «Извините, но я не могу этого сделать». Что ж, я могу это сделать. Возможно, правильнее было бы сказать, что мне не следовало этого делать.