Темные времена. Книга 3

Вот только в Глубоких топях наёмники избили своего работодателя, надругались над ним, перебили обе ноги, забрали письмо, деньги и бросили среди болот, думая, что он мёртв. Единственное, что не тронули – божий знак. Небольшой сияющий шарик на нитке. Решили, что незачем привлекать лишнее внимание истинных властителей Этельгрина.

Но Лапирд очнулся. И смог бы выжить, если бы пополз на восток, в сторону деревни нечестивцев. Но юноша двинулся на юг. Переломанные ноги причиняли ужасные страдания и к тому же не давали подняться и оглядеться. Приходилось нелегко. Он полз очень долго, с трудом, ломал ногти о коряги, отбивался от злобной мошкары и старался не попадать в поле зрения блуждающих огоньков. Несостоявшийся юный правитель глотал злые слёзы, до крови кусал губы и еле сдерживал стоны боли. Единственное, что придавало ему сил – мысль о возмездии. А ещё его изнутри пожирала обида на богов. В какой-то момент он даже стал молиться, но не своему Светлому покровителю, который предал, а Тьме. В какой-то момент ему даже показалось, что Тьма ответила – привиделась прекрасная обнажённая женщина с длинными чёрными волосами и печальными глазами. Она присела на корточки и поцеловала его в лоб, ласково, как матушка. Но, когда Лапирд моргнул, женщина исчезла. Амулет на шее сильно нагрелся, но тут же остыл, оставив после себя лишь ожоговый волдырь на груди.

А потом юноша попал прямо в объятия волков: его путь привёл к логову. Возможно, добыча впервые сама приползла к хищникам, но это и не важно – звери не растерялись. От Лапирда остались только кости. Голову мать стаи утащила вниз, в своё логово, чтобы слепые молочные щенки знали запах человечины. Нечасто такой обед попадается, а будущее поколение должно понимать, кто на болотах самый опасный и в то же время самый вкусный. Именно так амулет Света попал в глубины холма, чтобы долгие годы там проваляться.

* * *

То, что «видение», а точнее, прокрученное передо мной видео, было отвратительно натуралистичным, мягко, очень мягко сказано. И мальчишку насиловали и избивали «без купюр», и плакал он, ползая по кочкам так, что моё виртуальное сердце разрывалось от жалости, и ели его, рыча от удовольствия, вблизи и неспешно. А главное, я не могла закрыть глаза или скипнуть, в смысле, промотать запись.

Мерзкое, ужасное и совершенно бессмысленное в своей подробности зрелище. Очень надеюсь, что этот квест восемнадцать плюс. Не всякий взрослый захочет такое разглядывать, что уж о детях говорить.

Иногда я забываю, что местные сценаристы слегка повёрнуты на омерзительных сценах.

И вообще. При чём тут история сына барона? Товарищ в латах явно не он. «Моему» мертвецу хорошо за тридцать, он бородат и, как бы это сказать, цел. Никто его не ел, ну, разве что содержимое брюшной полости подевалось куда-то.

И почему «видение» так долго и настырно показывало мне амулет? Как он лежит в углу пещеры, тускнеет, покрывается трещинками, как его периодически пробуют на зуб щенки нескольких поколений, как цепочка покрывается грязью и свалявшейся шерстью и через годы превращается в толстую шерстяную нить? А дальше вообще интересно получилось – один из щенков заигрался, запутался в этой нитке-цепочке, да так и не смог от неё избавиться. Молодой волк рос, нить натягивалась на могучей шее, пока не вросла в кожу. Снаружи осталась только бусина.

К чему это всё? Непонятно.

Ох, чувак в латах, кто же ты такой? Даже смерть твою не показали.

Наверное, нужно всё-таки внутренности искать.

Я стала наворачивать круги вокруг холма, заглядывая под каждый куст волчьей ягоды и расковыривая кучи и кучки костей. Большей частью животных, но попадались и человеческие. Потом поднялась на пологую вершину и принялась копошиться там. Мать стаи практически всё время была рядом – ходила, нюхала, недовольно скалилась, но рассекретить меня всё никак не могла.

Наконец-то старания мои были вознаграждены. Искомое нашлось под одним из кустиков.

Зелье снова пить не пришлось – бафф всё ещё не спал, так что я просто тронула кишки пальцем.

* * *

Молан испортил свою судьбу где-то здесь. Проблема в том, что случилось это пятнадцать лет назад, когда он, молодой и глупый, поддавшись влиянию более старших товарищей, обидел и убил молодого паренька, полного надежд. И ведь поначалу Молана даже совесть не мучила! Зарвавшихся выскочек и глупцов нужно учить, а тот мальчишка как раз и был таким.

А потом Молан женился. Супруга попалась покладистой, тихой и вроде бы здоровой. И рожала исключительно сыновей, правда, мёртвых. Похоронив троих, Молан отвёл жену в храм богини Любви и Жизни и провёл ритуал отречения. Раз жена настолько порченная, пусть отмаливает.

Затем была вторая жена, а потом третья. Десятки любовниц. И только через пятнадцать лет и двадцать мертворождённых до Молана дошло – его наказали боги. Дело не в женщинах, дело в нём. Пришлось снова идти в храм, первая жена, ставшая к тому времени уважаемой жрицей, едва скрывая презрение, посоветовала ему очистить жизненный путь.