Темные времена

С трудом изгнав из головы тяжкие воспоминания, старик подбросил в костер припасенный хворост и, открыв висящую на поясе сумку, заглянул внутрь. Достал оттуда небольшой замшевый мешочек и, развязав тесемки, вытряхнул на дрожащую ладонь Вестник.

Надо сообщить Повелителю о провале возложенной на него миссии. Надо сообщить.

Поглядев на медленно разгорающийся на дрожащей ладони Вестник, старик со всхлипом вздохнул, зябко передернул плечами, но так и не решился сжать кулак. После небольшого промедления светящийся шар вновь отправился в мешочек, и старик накрепко затянул горловину.

Повелитель разгневается… очень сильно разгневается, когда узнает, что миссия провалена… И дрожащий старик хорошо осознавал, на кого он изольет свой пылающий гнев.

Он отправит Вестник. Обязательно отправит… но не сегодня.

Постанывая, старик придвинулся поближе к огню и постарался задремать.

Ему предстоял долгий путь. Надо набраться сил…

Глава третья Излишняя забота здоровяка

Как оказалось, ездить верхом я умел. Пусть несколько кособоко, но в седле я держался достаточно уверенно, а большего мне и не требовалось.

Но сказать, что от этого мы сильно выгадали в скорости, я никак не мог — ущелье занесло снегом, и лошади, тяжело проваливаясь, с трудом продвигались вперед. Единственная радость — не приходилось самому лезть в это снежное месиво. Пока лошади неспешно двигались, я осматривал округу. Меня интересовало все — остался ли поблизости от поселения лес, есть ли возможность собрать из-под снега траву для прокорма лошадей…

Конечно, можно было просто расспросить охотников, но, воодушевленный успешным возвращением группы Литаса, я решил хорошенько осмотреть ущелье собственными глазами. Пожалуй, я единственный из всего поселения, кто столь мало бывает за его пределами — мужчины выходят на охоту, женщины вместе с детьми постарше собирают растительную пищу. И только я, словно сыч, сижу в четырех стенах и не сую нос наружу. Непорядок. Ну и самая главная причина — я хотел отвлечься от тяжелых раздумий о будущем. Каждодневные проблемы давили на меня, и поездка на лошадях по ущелью самое то, чтобы развеяться.

Помимо бессменного няньки Рикара со мной поехал рыжий Лени. Он обогнал нас на пару лошадиных корпусов и старательно крутил головой по сторонам, высматривая возможную опасность с взведенным арбалетом в руках. Это была единственная моя уступка здоровяку, пытавшемуся навязать мне десяток воинов в охрану — рабочих рук и так не хватает, а отъезжать далеко от стены я не собирался. К тому же, едва занялся рассвет, Литас увел людей на охоту, прихватив с собой лошадей. В моем распоряжении осталось лишь четыре коняги. Ими-то я и воспользовался.

К моему несказанному удивлению, в последний момент с нами напросилась Аля. Пока я думал, как помягче ей отказать и не обидеть при этом, здоровяк зычно крикнул Лени, чтобы подготовили лошадь для баронессы. Пришлось мне довольствоваться злым взглядом в сторону Рикара, который тот предпочел не заметить. Нарушать шаткое перемирие с Аллариссой не хотелось.

Так мы и ехали, растянувшись цепочкой по ущелью, следуя по оставленной охотниками борозде. Морозный воздух не располагал к беседе, и каждый думал о своем. Я размышлял о поразительной доброте здоровяка к Аллариссе. Вообще Рикар в последнее время едва ли не на руках носит девчонку, и та беззастенчиво пользуется его уступчивостью. С чего бы это? Столь непрошибаемый здоровяк так хорошо относился к девушке?

«Неужто влюбился, старый склирс? — мелькнуло у меня в голове, и, рассмеявшись этой мысли, я дернул за поводья, объезжая занесенный снегом валун. — Глупости. Она ему во внучки годится. Хотя не скрою, красотой ее Создатель не обделил. Тут и дряхлый старец оживет».

— Ох и красивая чертовка! — прогудел у меня над ухом незаметно подъехавший Рикар. — А ведь молоденькая совсем, еще и не расцвела.

«Он что, мысли читает? Опаньки! Похоже, я угадал. Влюбился-таки!»