Темные времена

Сегодня я осматривал форт в гордом одиночестве — Рикар был занят осмотром и выдачей оружия. Многие гномы утопили свои секиры при падении с водопадов, и теперь требовалось подобрать им хоть какое-нибудь оружие по руке. Учитывая рост коротышек, это была нелегкая задачка. К тому же оказалось, что гномы относятся к вышедшему от человеческих кузнецов оружию с презрением — внимательно рассмотрев уцелевший топор Койна, я согласился, что у них есть на это право. Людские оружейники, несомненно, проигрывали кузнецам гномов по всем статьям.

Насладиться одиночеством и спокойствием зимнего утра мне не дали. Первым ко мне подскочил лохматый сингерис и по своему обыкновению ткнулся лобастой головой в бедро, выражая свою симпатию. Вслед за псом пожаловала и его хозяйка Алларисса Ван Ферсис. С момента нашего прибытия я успел перекинуться с ней парой слов и поблагодарить за точное указание отцовского тайника с бумагами, но толком поговорить у нас не получилось — я с головой окунулся в омут повседневных забот, требующих моего вмешательства.

— Баронесса, — поприветствовал я девушку, слегка наклонив голову.

— Барон, — не осталась в долгу Аля и, склонив прелестную головку в сторону, произнесла: — Хочу еще раз поблагодарить тебя, что не забыл о моей просьбе.

— Не стоит благодарности, — улыбнулся я. — Рад был оказать услугу. Но, насколько я понимаю, ты хочешь спросить что-то более важное. Может, перейдем сразу к делу?

Заглянув мне в глаза, Алларисса чуть помедлила и на одном дыхании выпалила:

— Правда ли, что все новоприбывшие гномы и люди должны пройти через ритуал клятвы крови?

— Правда, — кивнул я, невольно настораживаясь. — Это мое единственное условие для тех, кто желает присоединиться к нашему поселению. А что? Что-то не так?

— В том числе и мои люди? — напрямик спросила девушка.

— В том числе и твои дети, — сделал я ударение на последнем слове. — Насколько я помню, с тобой были лишь маленькие дети, когда мы отыскали вас в том подземелье.

— Ты не ответил на вопрос, Корис.

— Да, Алларисса, в том числе и дети, что попали к нам из разоренного поселения Ван Ферсис. Все без исключения. И это не обсуждается.

— У тебя есть причина сомневаться в верности моих людей? Как ты сам заметил, они всего лишь дети и не могут замышлять предательства. К тому же нам не чуждо чувство благодарности за спасение наших жизней!

— К чему этот разговор, баронесса? — не выдержал я. — Говори прямо и не трать мое время на пустые разговоры.

— Ты не имеешь права заставлять людей приносить тебе клятву крови! Ты не хуже меня знаешь, что невозможно расторгнуть такую клятву! Они сами, их дети и внуки будут вынуждены служить тебе и твоему роду вечно! Это ничем не лучше рабства!

— Мои люди похожи на рабов? — парировал я выпад Аллариссы. — Тот же Рикар делает все по своему разумению. Я никогда не заставлял своих людей понапрасну рисковать жизнями или выполнять мои пустые капризы. О каком рабстве ты говоришь?

— Ты не находишь, что между наемными воинами и несмышлеными малышами огромная разница? — не отступала девушка, сверкая огромными глазами.

— И в чем разница? — спросил я, хотя уже догадывался, что услышу в ответ.

— В возрасте! Все воины принесли клятву крови твоему отцу, когда были одиноки и не помышляли о семье. К тому же у них был выбор — принести клятву или покинуть отряд.

— Ты на редкость хорошо осведомлена о моем отце, — медленно произнес я, внимательно вглядываясь в раскрасневшееся лицо Аллариссы. — Откуда такие познания?

— Если ты не помнишь, я живу здесь и у меня есть уши! — язвительно ответила девушка.

— Ясно, — кивнул я и огляделся, чтобы убедиться, что никто не может нас слышать. Ни к чему людям слышать затеянную нами свару.

— И еще! Все люди из нашего поселения в свое время принесли клятву верности роду Ван Ферсис в обмен на наше покровительство и заботу! Заставляя их присягнуть на верность себе, ты попираешь наш род! Это прямое оскорбление моему деду лорду Ван Ферсис!

Услышав ненавистные мне имя и титул, я с огромным трудом подавил вспышку ярости и, переведя взгляд на заснеженную вершину Подковы, постарался успокоиться и выровнять дыхание. Мне приходилось постоянно напоминать себе, что бедная девчонка по-прежнему остается в неведении обо всех черных деяниях, что совершил обожаемый ею дед. Я мог просто развернуться и уйти, но не хотел обидеть пылающую праведным гневом девушку, старающуюся защитить честь своего рода в меру своих силенок.

— Об упомянутой тобой клятве верности… Разве крестьяне присягают на верность? Насколько я помню, это прерогатива дворян. Возможно, ты хотела сказать, что родители этих детей раньше жили в деревнях и селах, принадлежащих твоему роду? Я прав?

— Д-да, — смешалась девушка, — именно так. Но их предки жили там веками! Наш род всегда защищал их от набегов разбойников, помогал при наводнениях и засухах.

— Правильно, — кивнул я. — Но ведь теперь они живут на территории, принадлежащей моему роду, и только я забочусь об их безопасности. Разве не так?

— Так, — вынужденно согласилась Алларисса, уже поняв, куда я клоню.