Темные Знамения

Чайкины крики разносились над бухтой. Последние корабли на Правом Клыке охватило пламя. Пожар переламывал мачты, испепелял паруса, заставлял краску лопаться, а древесину — чернеть. За своими трудами наблюдал рослый мужчина в латах, которые в Западном Аштуме никто не носил. Не придумали.

Его виверна скрывалась в тени тропических деревьев, отдыхая после длительного, почти беспрерывного перелёта. Из пасти торчала обмякшая нога тапира. Драконид подозревал: скоро вновь придётся подняться в воздух. И был прав.

Хозяин выглядел зловеще. Лысина блестела на солнце. Сквозь кожу проступали синюшные воспалённые капилляры и вздувшиеся вены. Лихая юность не оставила на голове ни единого волоска. Бледен, как смерть. Склера цвета графита, глаза же — непроглядно чёрные.

Фигура целиком и полностью источала неестественность. Одного взгляда на неё хватало, чтобы по спине пробежал холодок. Что бы ни обезобразило облик всадника, он легко пожертвовал своей человечностью ради высшей силы.

Массивные доспехи, казалось, вросли в него. У основания горла его броня, наоборот, впивалась в плоть. И почему-то металл — металл? — был покрыт жилами, которые постоянно то расширялись, то сокращались.

Обритое лицо скрывала маска. Из чего бы ни была сделана в действительности, умельцы выполнили её под слоновую кость. Внешне она напоминала разинутую пасть вурдалака: чёрные подгнившие дёсны. Жёлтые зубы, так или иначе, от первого до последнего предназначались, чтобы рвать плоть.

В руке великан удерживал некое подобие секиры. Лунообразное лезвие выполнено из сплава по надёжным, но нераспространённым технологиям Востока. Древком же служила не деревянная палка, но гибкий и податливый позвоночник. Судя по размеру, он раньше принадлежал троллю. Диски то и дело подрагивали, будто живя своей жизнью.

Горизонт в предзакатный час приобрёл розовато-серый окрас. Буря, зародившаяся в районе Экватора, доползала до северного предела Тропика Водолея.

Тучи низвергали синюшные молнии вдалеке. Те хлестали море время от времени. Но грома было не слыхать.

Позади донеслись шаги. Громила обернулся и увидел своего спутника.

Этот был гораздо моложе. Курчавые и короткие вороные волосы остались при нём. Дело времени, стоит сказать.

Его глаза сохранили яркость, хоть и были также далеки от человеческих: ирис источал изумрудно-зелёный свет, а склера напоминала цветом свежескошенную траву.

Благородные черты лица. Образцовый дельмейский нос. Ему на роду было писано стать лучшим из лучших.

Латы того же материала, но значительно легче: не дорос ещё.

В руке, придерживая за волосы, юноша нёс голову стратилата. Нашел его тело под пирамидой. Сам сорвал. Голыми руками.

Менелай Схинас казался скорее живым, чем мёртвым. Его лицо успели немного поесть местные муравьи, но растащить плоть окончательно не вышло. Пришёл Он.

Изменник то открывал, то закрывал рот в попытке прохрипеть хоть слово. Из него выходил только звук эмитировавшего наружу эфира — шершавый и густой. Изо рта и распахнутых глаз его сочилась бледно-зелёная энергия.

Дар, ниспосланный Забытым.

— Селевк, — басовито приветствовал спутника громила, полностью к тому поворачиваясь. — Что удалось узнать?

— Архонта здесь нет, — заунывным, будто замогильным голосом, отвечал тот. — Его пленили богоотступники на полуострове впереди. Мы опоздали, магистр.

— Останки?

— Тоже там. Их вскрыли.

Магистр шумно выдохнул. Челюсти пришли в движения, клацая зубами. Селевк прекрасно знал это состояние учителя. Гнев, подавляемый лишь неслыханным усилием воли. Сам он, воспитанный сообразно, жил только умом и не питал ничего. Ни к кому.

— Киаф?

— Мертва. Пуста. Была и осталась.

— Её не выбрали, — заключил магистр. — Круг сужается.

— Пути Пантеона неисповедимы, — напоминал Селевк незлобиво.

— Знаю, — сказал тот строго. — Ещё что-то?

— Да. Похоже, с богоотступниками был ещё один Киаф.

Магистр подался вперёд. Оживился. Даром что внутри был давно мёртв.

— Кто?

— Заблудший.

— Он знает?

— Нет.

— Хорошо.

Учитель подошёл поближе и просунул в глазницы стратилата пальцы в когтистой перчатке. От одного касания его голова разложилась в омерзительный, густоватый бульон, что пролился на песок. Ученик отпустил скальп. Волосы на нём дотлевали.

— Тайна умрёт вместе с ним.

Селевк подозревал, что ему предстоит. Особого приглашения он никогда не ждал.

— Что прикажете?

Магистр долго молчал. Возводил в голове план поэтапно.

— Время против нас. Лети за богоотступниками. Они приведут тебя. Верни останки. Ауксилия займётся Горидами дома. Тех двух — убей. Поторопись.

— Киаф?..

Ответ поступил не скоро.

— По обстоятельствам.

Задача ясна.

— Будет исполнено, магистр Галактион.

Юноша вынул из ножен меч. Сплав сросся со сколопендрой. Та растопырила лапки, стала живо ими двигать. Хелицеры стукались друг об друга. Селевк опёрся на клинок и преклонил перед магистром колено, в почтении опуская голову.

Галактион был доволен: ученика он хорошо воспитал.

— Спеши.

Он отошел от него. Манком подозвал к себе виверну. Драконид выполз из джунглей и пригнулся, давая влезть в седло. Селевк встал в полный рост, провожая учителя взглядом.