Темные Знамения

Достал секиру — и как раз вовремя. Сагатт вновь бросился на него, раскрывая пасть. Флэй только и успел, что выставить перед собой оружие.

Челюсти сомкнулись на топорище. Ящер грыз его и тянул на себя, беснуясь. Мощи в зубах ему было не занимать. Секиру переломило пополам.

Тем временем псы топтали и грызли оставшихся пехотинцев, гоняя их между высоких деревьев.

Краем глаза Альдред видел, как одна из собак откусила очередному язычнику голову, потрясла в зубах. Та выпала из его пасти, вся обслюнявленная, будто мячик. Затем псина бросилась к следующему. Повалила наземь и оцарапала лицо — да так, что от него ничегошеньки не осталось.

Пёс занялся последним всадником. Зверь с разбегу прыгнул на ящера, смыкая челюсти на продолговатой шее. Тварь заверещала. Тело клонилось в одну сторону, а ноги — в другую.

Открылась первая рваная рана. Собака разжала зубы, пуская холодную кровь. Кинулась уже с правого фланга, хватаясь лапами за шею рептилии. Впилась в место, где проходили позвонки. Пёс резко дёрнулся всем телом, ломая хребет.

Наездник всё это время оставался беспомощен, пытаясь не вылететь из седла. Всё произошло слишком быстро. Он рухнул, придавленный ящером к земле. Не успел и головы поднять. Последнее, что он видел, — окровавленные зубы чёрного кошмара.

Вторая долго игралась на пару с сагаттом, оставшимся без всадника. Они долго приценивались друг к другу, грозясь напасть. В какой-то момент ящер приблизился чересчур — и тут же отхватил по морде лапой. Пёс ему спуска не дал, тут же вгрызшись в глотку и валя наземь. Спустя пару мгновений из его пасти уже болтался ломоть мяса.

Персекутор не растерялся, оставшись довольствоваться обломками секиры в руках. Боевой топор он тут же с силой вогнал в морду сагатта, и тот зарокотал. Его задние лапы подкосились, и ящер упал набок, дрыгая конечностями.

Расслабиться Альдреду не дали оставшиеся пехотинцы. Обступали они его с двух сторон. Один — с копьём. Другой — с кистенём. Флэй быстро оглядел пространство вокруг себя. Совсем рядом лежала спата. Он кувыркнулся к ней. Солдаты сорвались с мест.

Один из язычников занёс над головой кистень, собираясь обрушить шипастый груз на голову инквизитора. Тот ловко подхватил клинок и, разгибаясь, вонзил его тому в живот. Тримогенянин встал, как вкопанный. Новобранец поднялся и потянул его за рукав на себя, вонзая спату ещё глубже.

Сзади напирал копейщик. Альдред резко развернулся и подставил под удар гибнувшего язычника, при этом сам он чуть отпрянул. Из груди солдата показалось остриё и часть древка.

Флэй резко выдернул меч. Мертвец обмяк, опуская за собой оружие.

Новичок обошёл труп и с размаху рубанул последнему язычнику по шее, воспользовавшись моментом. Клинок — тонкий и при этом наточенный донельзя — прошёл через плоть, как нож сквозь сливочное масло.

Мгновение ничего не происходило. Оба они застыли, как вдруг с плеч копейщика сорвалась голова. Туловище рухнуло следом. Флэй, тяжело дыша, опустил спату, с лезвия которой стекала кровь язычников.

Недруги пали. Все до единого.

Псы перебили большую часть преследователей и теперь нарезали круги, сужая расстояние и изучая персекутора. Он также смотрел то на одну собаку, то на другую.

Потрёпанные, те скалили зубы, рычали и не сводили с него чуть светившихся янтарных глаз. Выглядели звери, как две капли воды.

Альдред насупился, тут же поняв: их природа не имеет ничего общего с миром Материи. Они явились прямиком из Серости.

— Эй! — окликнул его кто-то, что приближался сзади.

Кусты зашелестели, но собаки даже ухом не повели.

Альдред повернулся. Ему навстречу вышел один из персекуторов. Правда, не было на нём столько брони, сколько обычно бойцы «Гидры» на себе носили.

Сослуживец, причём немного даже младше него. Золотоволосый, голубоглазый и бледный, как смерть. Этот типаж внешности Альдред везде узнает. Правда, в народах он всё равно разбирался хуже антропологов.

— Ты цел? — спросил инквизитор.

«Его лицо. Я его помню, — призадумался Флэй и кивнул ему. — Как же его зовут?»

Он проводил с ними большую часть будней совместно, однако под вечер постоянно исчезал. Не ликвидатор, стало быть. С ним Альдред практически не общался. Кто это, выскочило у него из памяти.

— Идём, — подзывал его юноша. — Пока другие не набежали.

Псы покорно последовали за ним, перебирая медленно лапами. Только сейчас Флэй обратил внимание: у персекутора на руках тугие перчатки чтеца.

Должно быть, Альдред свихнулся, вспомнив об Озорио, раз опасность миновала. Он проронил нерешительно:

— Я не могу. Один из наших при смерти. Я искал ему лекарство.

— Вот как, — отозвался тот, уводя собак за собой и скрываясь в самой гуще зарослей. — Тогда я помогу.

Глава 15. Алхимия

— Куда мы идём? — окликнул сослуживца Альдред.

Побег из лагеря неприятеля дался ему ценой стольких сил. И теперь чувствовал он себя, как выжатая тряпка. Даже пот не шёл. Словно его уже высушило целиком.