Темные Знамения (СИ)

Это чудовище предстало перед ними – да не простое. Не от мира сего. Явившее свой мерзкий, искажённый облик из глубин мироздания. Оно заместило собой пойманную крестьянку, обрело более близкую себе форму за счёт неё и двух инквизиторов. На выходе псы Церкви встречали уже гигантское паукообразное нечто.

Тварь заклекотала. Из паучьего туловища торчал голый торс волшебницы. Она развела руки в стороны. А прямо под ней разверзлась пасть. Хелицеры застучали друг об друга. С них капала не то слюна, не то яд.

Арахнид опёрся на приращенные конечности, служившие лапами, и поднялся в самое удобное для себя положение. В нём остолбеневшие инквизиторы насчитали целых полтора человеческих роста.

Его аляповатые конечности заканчивались длиннющими пальцами с шишковидными суставами. Причем дистальные фаланги медленно переходили в загнутые когти. Тварь представляла прямую и понятную угрозу ревнителям веры.

Представляла бы, не преграждай магический барьер ей путь наружу.

На языке у Альдреда вертелась догадка. Поверхностно, и всё же лучше некуда она описала бы это причудливое чудище. Выразить вслух мысль тот не успел.

Ментор перегнала воспитанника на считанные доли секунды:

– Она одержима!

Все оставшиеся у инквизиторов сомнения отпали сами собой. Открытие не сулило им ничего хорошего.

Согласно монашеским трактатам, одержимостью называют слияние человека с демоном из Серости. По большей части, этим страдают маги. Но есть и исключения.

Давая клятву на своей душе, чародеи во многом выигрывают. Они не просто получают ещё один источник эфира от своего тёмного попутчика. Им открываются невероятные, ранее недоступные силы.

Элементалисты осваивают магию на стыке двух сочетающихся ветвей в обход наследственности. Либо вовсе обособленные искусства вроде псионики, трансмутации, чудотворства. Принцип работает и в обратную сторону.

Отсюда вытекает нескончаемая охота Инквизиции, давно устоявшаяся в веках. С шабашами ведьм, гексерами, таинственными культами, друидами, языческими таинствами и иже с ними.

Зачастую маги-отступники – апостаты – забывают цену за помощь извне. А некоторые просто пренебрегают ей, чересчур увлечённые исполнением своих желаний.

Так или иначе, конец их ждёт один и тот же. Постепенно они становятся делириками, оторванными от реальности. Со временем тёмный попутчик замещает использованного чародея. Демон без особого труда, целиком просачивается в Равновесный Мир, куда живее, прекраснее и заманчивее Серости.

Вот, что произошло с крестьянкой. Однако здесь потустороннее нечто не церемонилось вообще. Как только горе-онейромант зашла в чужую обитель, демон тут же погнался за ней. Гнался, будто мотылёк, поманенный светом лун.

– Брат Руфус, – спокойно позвала куратора сестра Кайя. – Ступай за персекуторами! Без них не обойдёмся.

Тот не произнёс ни слова. Лишь кивнул: от всей души радовался, что ему не придётся участвовать в ликвидации мерзостного перевёртыша. Он засеменил к выходу, спеша скрыться с глаз долой.

Паучиха загоготала тремя ртами, хелицеры тут же разошлись в стороны, давая пасти исторгнуть сипение. Она чувствовала тонкий запашок его страха и безнаказанно ударила по барьеру лапой на прощание.

Это действительно подстегнуло трусливого куратора. Он исчез, сверкая пятками.

Демон резко одёрнул обожжённую лапу и приставил к пасти. Подул на пальцы, как настоящий человек, пусть и отрывисто. И маги, и обитатели Серости одинаково испытывают боль, прикасаясь к руническому барьеру.

Наблюдая за арахнидом, Альдред поймал себя на отвращении. Монстр не может себя так вести. Не может!

Альдред провожал счастливчика взглядом. Сердце сжало сожаление. Хотел бы он быть на его месте. Для новоиспечённого практика день длился уже слишком долго.

Как ни крути, он понимал, что должен оставаться подле наставницы. Что бы ни случилось. Это залог выживания их обоих.

– А нам что делать? – поинтересовался Альдред.

– Ждём, – тут же ответила сестра Кайя.

– В смысле?! – насупился тот.

– Пусть персекуторы с ней возятся – это по их части. А пока они идут, нам надо проследить, чтоб эта мразь никуда не улизнула, – пояснила ментор.

– Что? Она может сбежать?..

Он вздрогнул, ощутив на себе взгляд косых карих глаз и хитрую ухмылку. Вполне человеческая мимика чудовища вводила в ступор. Паучиха осклабилась, открывая щербатый рот. Она беспрестанно следила за парнишкой.

Куратор смекнул: демон пользовался воспоминаниями Эдени, прекрасно понимая, о чём толкуют между собой инквизиторы.

– Бояться нечего, – уверяла наставница. – Барьер должен сдержать существо.

У Альдреда возникло дурное предчувствие. Он вспомнил о том, как один миротворец копошился с трупом сновидицы. Тогда, естественно, куратор не придал этому никакого значения.

Но сейчас…

Он посмотрел на руны. У него тут же стрельнуло в сердце: целостность круга нарушена! Дуболом в латах смёл часть фантомной пыли!

Демона заинтересовало, почему инквизитор так сокрушается. Арахнид посмотрел туда же и глумливо захихикал.

– У нас проблемы… – проронил тот, чувствуя, как душа уходит в пятки.

– Ты о чём? – не поняла ментор и глянула на Альдреда через плечо.