Темные Знамения

Подобно воспитаннику, наставница мало походила на местных. Оба они издалека. Альдред — из иноземцев, которые в своё время обосновались в скалистой глуши посередь полуострова. У сестры Кайи происхождение поинтереснее: она из горцев, что живут кантонами на севере. Маленькая страна заснеженных пиков, душистых лугов и кристально чистых озер. Суровый и беспросветно нищий край, откуда выходят именитые ремесленники, первоклассные наёмники.

По ней и не скажешь. Русые волосы, оформленные в аккуратное каре. Тонкие и узкие губы. Маленькая голова — чисто зрительно. И это при больших и выразительных глазах цвета свежескошенной травы. Маленький нос чуть картошкой слегка задран.

Несмотря на то, что ей было уже за тридцать, она сохранила детские черты лица и мимику кошки. Кто её лично не знал, никогда бы не подумал, что эта особа — прирождённый убийца и умелый манипулятор.

Когда они встретились впервые, Альдред был ещё юн. Она пришла в его жизнь, как роковая женщина в обличии спасительницы. Сестре Кайе было достаточно поманить его пальчиком, и мальчик пошёл за ней.

Будто бродячая псина, сманенная аппетитной косточкой.

Он дулся, не спеша вступать в разговор. Отвёл глаза. Ему не хотелось вот так с порога выливать на Кайю всю ту грязь, что отравляла его разум.

— Да вот… Присел отдохнуть. Всё равно позднее назначенного часа в Башню я бы не пришёл, — пространно бубнил он, пожимая плечами.

— Я тебя всего обыскалась, — посетовала она. Садиться рядом не спешила. — Думала, ты или уже ушёл, или вообще в Круге остался…

— Но я здесь. — Альдред вскинул подбородок. Он взглянул на неё обеспокоенно: — А вы чего подскочили? Уже выписали из лазарета?

Наставница хихикнула. Воспитанник никак не мог разгадать, как она могла держаться так беспечно, имея за плечами богатый боевой опыт в миру и в Инквизиции. Одна-единственная бойня в Рунном Зале втоптала его в землю. Похоже, время действительно лечит, и время делает людей крепче.

Слаб и податлив он, как раскалённый металл. Остуженный, станет крепче.

— Лежать на койке смерти подобно, — рассуждала она бодро. — Я подумала, почему бы не выбраться, не размяться, заодно бы почтила память братьев по оружию.

— Панихида уже закончилась, — констатировал Альдред как бы невзначай.

— Да уж понятно, припозднилась. Как всё прошло?

— Ну, в точности так, как преподносят рекрутам, — допускал тот. — Светлейшая приняла всех, кроме одного. Одного отправил в Чистилище Темнейший.

— А-а! — Сестру Кайю осенило. — Сержанта Каттанело?

— Именно.

Ментор призадумалась.

— Не так уж и плохо. Он действительно спас свою душу, раз стал инквизитором.

— Если я правильно помню, всем новобранцам обещают пропуск в рай…

— Всё верно. Только для этого надо усердно трудиться, помнишь? Витторио Каттанело в миру сильно набедокурил. У него было два пути — к нам или на плаху. Такие, как он, умирать не спешат. Даже у подобных Каттанело есть возможность отличиться и замлеть в объятиях Света. Он не дожал где-то. И получилось, что получилось…

Альдред опустил голову.

— Ты не переживай так. Мы заключены между Светом и Тьмой. Они всё видят. Не каждому дано в миру заслужить кущи Светлейшей. Многие отправятся в Чистилище ввиду несовершенства, затем попробуют снова. Каттанело только лишь сравнял шансы. Может, в следующей жизни он станет монахом и разорвёт цепь перерождений…

— Что насчёт нас?

— За себя не беспокойся. Ты поступил в Инквизицию с чистой душой. Твои грехи в миру — детский лепет в сравнении даже с моими. А что касается меня… Мне и Чистилища вполне хватит. Жить в Равновесном мире — это интересно. Столько судеб испытать… За будущее воплощение не буду судить, но я бы рождалась опять и опять. В рай лично я совсем не спешу…

Её воспитанник сгорбился, опустил подбородок и задумчиво опёр на руки, сцепленные в замок.

И всё-таки удивительно, как церковный закон пронизывает Равновесие мира. Деяния Инквизиции — это благо. Примерно то же самое, что происходит в миру, — грех и повод отправить человеческие души в Серость. Это называют преступлением.

Подмена понятий или просто серая мораль? Сам черт ногу сломит.

Альдред ненароком обеспечил своё будущее в вечности, пускай не задумывался о том всерьез. Пускай не жил ремеслом своим так, как другие.

Позиция сестры Кайи возмущала его, и на то у него имелась куча причин. Ему казалось, она несколько оторвана от яви, позабыв за годы службы, какие вызовы бросала ей судьба в миру.

Жить и жить. Снова, снова, снова и снова. Это безумие. Ибо кроет за собой страдания из раза в раз.

Иерархическая пирамида, наказанная Светом и Тьмой, сделала наставницу той, кто она есть. Пусть так. На её месте Альдред разорвал бы эту порочную цепь для себя. На этом же воплощении. В отличие от неё он помнил, что ему пришлось пережить. Ещё одной такой доли он принять не хотел.

Куратор попросту не понимал: сестра Кайя — истинная соль земли. Почище даже инквизиторов, что бы ни говорил архиепископ Габен.

Своё мнение практик решил придержать. Ментор — не та, кому бы он стал перечить. Ибо знал, что ей обязан всем, что имеет. Без неё у него не было будущего.