Темные Знамения

На одном стуле сидел «пациент». Второй дожидался Альдреда. Куратор не спешил. Сначала оценивающе поглядел на некого Актея Ламбезиса. С виду и не скажешь, что этот человек — важная шишка у себя на родине.

Долговязый и худосочный. Лет двадцати отроду, чуть старше нового дознавателя. Белые кудри, напоминавшие овчину. Острые черты лица сжаты в треугольнике. Линия носа прямо переходила в лоб, что нетипично для местных краёв.

Синие, как море, глаза уставились на Флэя. Рот изогнулся в ухмылке. Мерзавец точно знал, что и волосок с его головы не упадёт.

Одет в пурпурный шёлк поверх кожаного дублета и белой туники. На руках — пластинчатые наручи, медленно переходящие в беспалые перчатки. Прямо так ему надели поверх кандалы из инквизиторского сплава, продетые через кольцо в столе: при всём желании не выберется. На ногах — сандалии с тканевыми ремешками.

До груди с серебряной цепи свисал причудливый медальон в виде кальмара в кольце с витиеватым узором. Таких в Равновесном Мире не носили.

Закончив осмотр, инквизитор отодвинул стул, чтобы сесть. Ещё до того, как деревянные ножки скрипнули по каменному полу, «пациент» вдруг заговорил:

— А мы не такие уж и разные с тобой.

Альдред прищурился, остановившись. Он спросил угрюмо:

— В смысле?

Пленник осклабился, тряхнул звенящими цепями и показал пальцем на свои волосы со словами:

— Ты тоже седой. Но не от рождения, это видно. Как же так вышло?

— Это очень долгая и занимательная история… — Флэй отодвинул стул. Тот скрипел, ездя по ушам. Затем куратор сел, сложив пальцы вместе. — Но я пришёл не за тем, чтоб её рассказывать. Ты поведай лучше, уважаемый, что архонт Храма Бурь делает в равновесной половине мира? До Деспотата путь не близкий, а дельмеям сюда путь заказан. Как мне известно, никаких разрешений у тебя с собой нет, маг. Электромантией собрался тут баловаться? Так не положено.

Актей не слушал, что бормочет Альдред. Лишь без конца всматривался в его лицо. Видать, куратор ему чем-то приглянулся. Ламбезис поинтересовался нескромно:

— Как тебя угораздило поступить на службу в Инквизицию?

С какой это целью дельмей интересовался? Вопрос его прозвучал странно.

Флэй не ответил, надеясь, что если проигнорирует язычника, тот настроится на разговор по существу. Но увы, тот не унимался:

— Да-а, Инквизиция уже не та. Хиреет на глазах и совсем не разбирается в личном составе корпусов — шайка болванов. А хотя… так даже лучше.

Практик воспринял чужие рассуждения как личное оскорбление. Упрёками со стороны сослуживцев он был уже по горло сыт. Ему хотелось резко подняться и надавать наглецу тумаков, но он сдержался.

Нельзя значит нельзя. Флэй — голодный, но послушный пёс.

Когда Дельмейский Деспотат хватится своего аристократа-путешественника, синяки усугубят и без того натянутые дипломатические отношения.

Альдред вздохнул глубоко и отчеканил:

— Отвечай. На мои. Вопросы.

— Как твоё имя? — вдруг спросил Актей и почесал под глазом.

— Тебе-то что?

— По меньшей мере, я сторонник приличия. И не собираюсь разговаривать с незнакомцами. Такой простой шажок навстречу ведь, ты так не считаешь? Тот, что был до тебя, на него не решился. И ушёл с носом. Возможно, ты меня приятно удивишь?

Куда уж там отцу Радовану. Он давно отвык от вдумчивых бесед с магами. И если бы дело Актея Ламбезиса не касалось персекуторов, ни за что бы к нему не пришёл.

Инквизитор скорчил физиономию, колеблясь. И всё же пошёл на попятную:

— Альдред.

— Альдред. Редкое имя для вашего брата. Древнее, — отмечал язычник, удивляясь не к месту. — А что ты за Альдред такой? Молтисанти? Галтьери? Сифаретто? Какие тут у вас фамилии нынче…

— Флэй, — процедил тот.

— Хм, нездешний, значит. Что-то из лурского языка? Или…

— Этнический нирен, — парировал практик, нехотя открывая своё клеймо. Там, откуда он, чужакам не рады. Тем даже, кто проживал на выделенных землях поколениями. — Наполовину, правда.

— Тьфу. Разница невелика. Все из одной люльки выпали. Безвольные варвары.

Альдред не переживал особо о камне, который кинули только что в его огород. Языки действительно родственны. Только вот народы, разбежавшись по Равновесному Миру, быстро забыли своё кровное родство. Гнобили друг друга — хлебом не корми.

Неудивительно, что дельмеи, ранее здесь властвовавшие, смотрят на пришельцев свысока. Уж те-то свои корни помнят прекрасно.

— И правда, парень, ты умеешь удивлять.

— Вот и познакомились, я надеюсь? Вернёмся к сути дела?

— Запросто, — с лёгкой руки заявил Актей. — Выкладывай, что тебя интересует.

Куратор смерил его злобным взглядом. Думал, хорошо, что Модрич предупредил его о статусе Ламбезиса. Иначе тот бы уже считал на полу лоскутки своей срезанной кожи. Актей нагло смотрел ему в глаза, ухмылялся, шарил взглядом по лицу Флэя, будто старался запомнить. Один такой полоумный уже сегодня встречался Альдреду.

Практик покачал головой и спросил:

— Можешь внятно объяснить, что ты тут забыл?

— Но ведь все вокруг уже это знают. Я промышляю торговлей нектара. И приехал сюда показывать свой товар местным апостатам. Ни у кого чёрного больше нет!