Темные Знамения

— Как Вы не понимаете?.. — сокрушалась Эдени. От согласия её отделяло всего ничего. — Я не знаю, как управлять силой. Откуда мне знать, как я попала Туда?.. Это вышло случайно. Слу-чай-но!..

— А на что тебе я, Эдени? — наигранно удивился Альдред.

Его тембр голоса при этом разливался мёдом.

Инквизитор заговорщически улыбнулся, чуть наклонив голову набок. Сущий бес.

Магичка осеклась, поражённая отзывчивостью Альдреда. Репрессор сказал мягко:

— Я помогу. Даю тебе слово…

Тогда-то волшебница ощутила незримую ауру, что исходила от инквизитора. Необычайно сильная. Как у мага, сказала бы она, если бы видела кого-то из них ранее.

Одно сновидица могла сказать наверняка: кровь по её венам забежала быстрее, будто по наитию. Что за чувство?..

Ритуал Начертания неизбежен. Либо Эдени справится, либо её песенка уже спета.

Девка сглотнула и неуверенно пробормотала:

— Я попробую…

— Ну вот! — Альдред ухмыльнулся. — Совсем другой разговор.

— Что я должна делать?..

— Возьми.

Он достал из кармана серый пузырёк из матового стекла, заполненный до горлышка непонятной вязкой жижей, и протянул Эдени. Чаровница помнила о барьере, который окружал её, и дрожащей рукой потянулась за бутылочкой.

Как ни странно, девка не подорвалась на месте: рука Альдреда очутилась внутри круга. Едва ощутив сосуд в руке, она принялась изучать его. Никаких этикеток или отметок не было.

Тем временем репрессор отошёл подальше: ей было нужно больше личного пространства, пусть и мнимого.

— Что это такое? — озадачилась крестьянка.

Глава 1–2. Нектар

— Нектар, — спокойно пояснил инквизитор.

Сколько в этом слове смыслов! Обмана, алчности, силы, вожделения, блаженства…

…и боли.

— Нек… тар? — не поняла Эдени.

Альдред скривил губы еле заметно. «Я вроде как не нанимался в ходячие энциклопедии». Ему вечно приходилось втолковывать что-то чародеям.

Постарался рассказать о сложном просто:

— Зелье такое. Оно повысит уровень эфира в твоей крови. Стимулятор Эффекта Материи. Твоё тело вырабатывает энергию самостоятельно, хоть и медленно. А нектар позволит быстро восполнить её запас.

На губах Альдреда заиграла улыбка. Демонически лукавая.

— Сдаётся мне, это снадобье не будет лишним.

— Его все маги пьют? — В глазах Эдени сияло детское любопытство. — И сновидцы, и элементалисты, и… кто там ещё…

Репрессор кивнул ей бойко.

— Была ни была, — пробормотала волшебница и не без труда откупорила бутылёк.

Она усомнилась на миг, не хотят ли её отравить. Понюхала содержимое. Нос не воротило от смрада. Наоборот, запах присутствовал и даже манил её своей изысканной, винной тонкостью.

Наблюдая за ней, Альдред поджал губы, лишь бы не захохотать.

«Дурёха. Качественнейшие яды не смердят. Либо благоухают, либо вообще без запаха», — рассуждал он про себя. Уж кто-кто, а он был посвящён в тонкости оружейного арсенала инквизиции.

Чародейка вздохнула и немножко отхлебнула, будто крепкого грушевого бренди.

Варево по густоте напоминало то ли монастырское пиво, то ли цветочный мёд. А до кленового сиропа не дотягивало всего ничего.

Алкоголя в жидкости кот наплакал. Она замычала от удовольствия, распробовав подозрительное снадобье.

— Сладкое! — с восхищением поделилась Эдени. Глаза её округлились — и даже горели. Но не тем огнём, который бы хотел видеть репрессор Флэй.

Было бы, с чем сравнивать. Вряд ли она пробовала леденцовый тростниковый сахар.

— В нектар добавляют вино, апельсиновые корки, ещё мёд, — открыл ей правду Альдред. — В основном, липовый.

— Так вкусно… Только зачем? — размышляла вслух магичка.

Репрессор погонял воздух во рту и сказал:

— Я всех тонкостей не знаю. Знаю только, что сладкое очень бодрит. Мгновенно. И даже поднимает настроение. К тому же, мёд маскирует горечь трав, которые и составляют основу нектара. А ещё зелье так сохраняется дольше.

— Вот как… Любопытно. Мы варенье так закатываем в деревне, — болтала крестьянка в попытке разрядить обстановку. В первую очередь, для себя. Она продолжала пить. — Целый год может простоять на антресоли — и хоть бы хны.

— Понимаю, — протянул инквизитор, лукаво улыбаясь.

«С мёдом я не соврал. А вот трав там никаких нету. Об остальных ингредиентах ей вообще необязательно знать. Сблюёт ещё», — с омерзением рассуждал про себя Альдред.

Он покосил глаза на остальных инквизиторов, которые оценивали его работу.

— Мне нравится, — отозвалась Эдени, довольная, как дитя, получившее заветную конфетку. Положила опустевший пузырёк рядом с собой, как только вкрутила обратно пробку. — Что дальше?

— Ну и как ощущения?

Крестьянка лишь рассмеялась. Она заметно повеселела. Только вот смех её казался донельзя вымученным. Из волшебницы как будто вытягивали его.

Скрывать истинный настрой не умела — хоть тресни.

«Ты только посмотри, как приободрилась. Тогда начнём», — подытожил репрессор.

— По твоим жилам течёт эфир. Постарайся сконцентрировать энергию в своих пальцах… и голове, — заговорил он. — Добейся безмятежности. Постарайся вызвать у себя сон наяву. Для начала.

В этом и заключается основа. Эфир — ничто, пока не преобразуется в Материю. Лишь тогда он приобретает ценность.