Темный

«САУ “Йорг”» – проект Неерборгского Его Величества машиностроительного завода. Боевая масса – 14 тонн. Экипаж – 4 человека. Длина корпуса – 6800. Ширина корпуса – 3000. Клиренс – 420. Скорость по шоссе – 70 км/ч. Скорость по пересеченной местности – 20–45 км/ч. Дальность стрельбы – 0,5…13,0 км. Калибр пушки – 120-мм. Марка пушки – RT-44. Тип пушки – нарезная полуавтоматическая гаубица. Боекомплект пушки – 45 снарядов. Углы ВН, град…»

Из ступора меня вывела новая команда комбата:

– Внимание! Говорит «Сотка»! Продолжаем марш!

На месте осталось несколько тягачей и автоплатформ, передвижная техмастерская, взвод десантников и пара бронемашин. Они должны эвакуировать подбитую технику или уничтожить ее, дабы «Берсерки» не достались противнику. А основные силы батальона, перестроившись в походную колонну, продолжили движение.

Все нормально. Все спокойно. Мерно урчал двигатель, и ничто не предвещало беду. Но меня накрыло какое-то беспокойство. Опасность была совсем рядом. Кто-то наблюдал за мной, точнее за «Берсерком», со стороны, и он был настроен совсем не дружественно. А потом в голове начался отсчет:

«Десять. Девять. Восемь…»

Я осмотрелся. Вдоль дороги лесополосы и кустарник, а дальше убранное кукурузное поле. Движения нет.

«Семь. Шесть. Пять…»

Черт! Прогнать беспокойство не получалось.

«Четыре. Три. Два…»

Я решился и отдал команду механику-водителю:

– Принять влево! Срочно!

Мехвод подчинился. «Берсерк» покинул строй, и в то место, где мы должны были находиться, врезалась противотанковая управляемая ракета. А затем в эфире раздался чей-то возглас:

– За-са-да!!!

Так и есть. Мы влетели в засаду, и противник действовал точно так же, как мы минувшей ночью. Республиканцы пропустили бронемашины разведки «Рысь», которые шли в авангарде батальона, и нанесли удар.

Где противник, не ясно. Но в эфире снова голос комбата:

– Это «Сотка»! Противник с правого фланга! Всем «Берсеркам» сойти с дороги, увеличить скорость и атаковать! Идем развернутым строем! Марш-марш! Не спать, мальчики!

На дороге уже горело несколько танков и бронемашин. Кругом взрывы. Нас выбивали и, чтобы не погибнуть, нужно было уничтожить врага. Все просто, и мы пошли в атаку.

– Мехвод! Увеличить скорость! Не жалеть движок! Жми!

– Есть, командир!

Танк развернулся, и в полукилометре от дороги я обнаружил скопление вражеской пехоты и какую-то бронетехнику.

– Осколочно-фугасным!

– Есть!

Выстрел. Снаряд улетел в сторону вражеской позиции, но не долетел. Он разорвался в поле и поднял грязевой фонтан. Но хотя бы напугал вражеских стрелков. Глядишь, запнутся и потеряют несколько драгоценных минут.

«Берсерк» покинул дорогу. Справа и слева другие танки батальона. Мы двигались на противника, словно несокрушимая стальная волна, но республиканцы не испугались. Они продолжали вести огонь, а мы отвечали.

В прицеле вражеская самоходная установка. Не «Шип», с которым мы уже сталкивались, а нечто новое и более мощное, слишком длинный ствол. Наша цель – берем!

– Бронебойный!

– Есть!

Рявкнуло орудие. Выстрел. Попадание. Башня самоходки отлетела в сторону, и она задымилась.

«Ай да мы! Ай да молодцы!» – пронеслась в голове мысль, но тут «Берсерк» вздрогнул, и в башне все зазвенело.

Попадание по касательной. Снаряд дал рикошет от округлой башни, но все же приятного в этом мало, хотя танк продолжал движение. В очередной раз нам повезло. Но как долго удача будет с нами? Неизвестно.

Тем временем мы сблизились с противником еще больше. Дистанция сто пятьдесят метров, и начал стрелять «Хеймдаль». Длинными очередями пулемет выкашивал вражескую пехоту, а я снова искал цель.

Танк. На нас шел республиканский «Конкистадор», а вслед за ним из дыма выползали «Саблезубы», «Скарабеи», самоходные установки и бронетранспортеры. Видимо, мы столкнулись с теми самыми вражескими бронесилами, которые прорвали фронт 21-й дивизии. Однако они оказались совсем не там, где предполагала наша разведка, а гораздо ближе. Следовательно, прорыв более серьезный, или республиканцы двигались быстрее. Неважно. Главное – выжить.

Поймал в прицел «Конкистадора».

– Бронебойным!

– Есть.

Стреляем, и снаряд отскакивает от лобовой брони вражеского танка. Только сноп искр и никакого результата.

– Кумулятивным!

– Есть!

Еще один выстрел, и на этот раз «Конкистадор» не выдержал. Кумулятивный снаряд прожег броню и уничтожил экипаж.

Справа из дыма выскочила республиканская самоходка «Шип», и тут не оплошал наш связист. Он развернул «Хеймдаль», ударил в упор, и слабая противопульная броня не выдержала. САУ резко дернулась и замерла.

– Отличная работа, связист! – закричал я.

– Да, господин капитан! – отозвался он, и тут нас снова достали.

Сильнейший удар заставил «Берсерка» вздрогнуть, и башня стала стремительно наполняться дымом. Он шел из машинного отделения. Значит, нам попали в корму, и, скорее всего, это сделали вражеские пехотинцы.

– Всем на выход! – хватая сумку с документами и автомат, я открыл люк и начал выбираться.