Темный

«САУ „Йорг“ — проект Неерборгского Его Величества машиностроительного завода. Боевая масса — 14 тонн. Экипаж — 4 человека. Длина корпуса — 6800. Ширина корпуса — 3000. Клиренс — 420. Скорость по шоссе — 70 км/ч. Скорость по пересеченной местности — 20–45 км/ч. Дальность стрельбы — 0,5…13,0 км. Калибр пушки — 120–мм. Марка пушки — RT-44. Тип пушки — нарезная полуавтоматическая гаубица. Боекомплект пушки — 45 снарядов. Углы ВН, град…»

Из ступора меня вывела новая команда комбата:

— Внимание! Говорит «Сотка»! Продолжаем марш!

На месте осталось несколько тягачей и автоплатформ, передвижная техмастерская, взвод десантников и пара бронемашин. Они должны эвакуировать подбитую технику или уничтожить ее, дабы «Берсерки» не достались противнику. А основные силы батальона, перестроившись в походную колонну, продолжили движение.

Все нормально. Все спокойно. Мерно урчал двигатель, и ничто не предвещало беду. Но меня накрыло какое‑то беспокойство. Опасность была совсем рядом. Кто‑то наблюдал за мной, точнее, за «Берсерком», со стороны, и он был настроен совсем не дружественно. А потом в голове начался отсчет:

«Десять. Девять. Восемь…»

Я осмотрелся. Вдоль дороги лесополосы и кустарник, а дальше убранное кукурузное поле. Движения нет.

«Семь. Шесть. Пять…»

Черт! Прогнать беспокойство не получалось.

«Четыре. Три. Два…»

Я решился и отдал команду механику — водителю:

— Принять влево! Срочно!

Мехвод подчинился. «Берсерк» покинул строй и в то место, где мы должны были находиться, врезалась противотанковая управляемая ракета. А затем в эфире раздался чей‑то возглас:

— За — са — да!!!

Так и есть. Мы влетели в засаду, и противник действовал точно так же, как мы минувшей ночью. Республиканцы пропустили бронемашины разведки «Рысь», которые шли в авангарде батальона, и нанесли удар.

Где противник не ясно. Но в эфире снова голос комбата:

— Это «Сотка»! Противник с правого фланга! Всем «Берсеркам» сойти с дороги, увеличить скорость и атаковать! Идем развернутым строем! Марш — марш! Не спать, мальчики!

На дороге уже горело несколько танков и бронемашин. Кругом взрывы. Нас выбивали и, чтобы не погибнуть, нужно было уничтожить врага. Все просто и мы пошли в атаку.

— Мехвод! Увеличить скорость! Не жалеть движок! Жми!

— Есть, командир!

Танк развернулся и в полукилометре от дороги я обнаружил скопление вражеской пехоты и какую‑то бронетехнику.

— Осколочно — фугасным!

— Есть!

Выстрел. Снаряд улетел в сторону вражеской позиции, но не долетел. Он разорвался в поле и поднял грязевой фонтан. Но хотя бы напугал вражеских стрелков. Глядишь, запнутся и потеряют несколько драгоценных минут.

«Берсерк» покинул дорогу. Справа и слева другие танки батальона. Мы двигались на противника, словно несокрушимая стальная волна, но республиканцы не испугались. Они продолжали вести огонь, а мы отвечали.

В прицеле вражеская самоходная установка. Не «Шип», с которым мы уже сталкивались, а нечто новое и более мощное, слишком длинный ствол. Наша цель — берем!

— Бронебойный!

— Есть!

Рявкнуло орудие. Выстрел. Попадание. Башня самоходки отлетела в сторону, и она задымилась.

«Ай, да мы! Ай, да молодцы!» — пронеслась в голове мысль, но тут «Берсерк» вздрогнул и в башне все зазвенело.

Попадание по касательной. Снаряд дал рикошет от округлой башни, но все же приятного в этом мало, хотя танк продолжал движение. В очередной раз нам повезло. Но как долго удача будет с нами? Неизвестно.

Тем временем мы сблизились с противником еще больше. Дистанция сто пятьдесят метров и начал стрелять «Хеймдаль». Длинными очередями пулемет выкашивал вражескую пехоту, а я снова искал цель.

Танк. На нас шел республиканский «Конкистадор», а вслед за ним из дыма выползали «Саблезубы», «Скарабеи», самоходные установки и бронетранспортеры. Видимо, мы столкнулись с теми самыми вражескими бронесилами, которые прорвали фронт 21–й дивизии. Однако они оказались совсем не там, где предполагала наша разведка, а гораздо ближе. Следовательно, прорыв более серьезный или республиканцы двигались быстрее. Неважно. Главное — выжить.

Поймал в прицел «Конкистадора».

— Бронебойным!

— Есть.

Стреляем и снаряд отскакивает от лобовой брони вражеского танка. Только сноп искр и никакого результата.

— Кумулятивным!

— Есть!

Еще один выстрел и на этот раз «Конкистадор» не выдержал. Кумулятивный снаряд прожег броню и уничтожил экипаж.

Справа из дыма выскочила республиканская самоходка «Шип», и тут не оплошал наш связист. Он развернул «Хеймдаль», ударил в упор и слабая противопульная броня не выдержала. САУ резко дернулась и замерла.

— Отличная работа, связист! — закричал я.

— Да, господин капитан! — отозвался он и тут нас снова достали.

Сильнейший удар заставил «Берсерка» вздрогнуть и башня стала стремительно наполняться дымом. Он шел из машинного отделения. Значит, нам попали в корму и, скорее всего, это сделали вражеские пехотинцы.

— Всем на выход! — хватая сумку с документами и автомат, я открыл люк и начал выбираться.