Темный ангел

– Я пришел вместе с ним. И с другими. – У Окленда был хриплый, напряженный голос. – Я забыл, с кем. Кто-то из братьев Хеннеси, кажется.

– Хм… Какой ужас! – Стини поежился. Он не отрываясь смотрел на то место, на которое показал Окленд.

– Да, вот тут и было. Лужа крови. Одежда вся изодрана. Прогулка ему досталась не из приятных.

Окленд отошел на несколько шагов. Он стоял спиной к братьям. Снова наступило молчание. Когда они оказались на этом месте, Фредди почувствовал, что оно обладает какой-то властью над ними. Никто из них не собирался останавливаться, но, остановившись, они не могли сдвинуться с места. Фредди стал убеждать сам себя, что в яркий солнечный день это место отнюдь не кажется таким ужасным. Оно наводит ужас в сгущающихся сумерках. Он сказал, но в голосе у него просквозила предательская слабость:

– Давайте возвращаться.

– Ты помнишь, что сказала мама – когда она умирала?

Вопрос задал Стини. Казалось, он даже не услышал предложения Фредди. Он смотрел лишь на Окленда.

– Да. Помню, – коротко ответил Окленд.

– Что помнишь? – спросил Фредди.

Он был тогда в Южной Америке, летал, развозя почту. Гвен болела недолго. Фредди, который слишком поздно получил сообщение, прибыл в Винтеркомб на следующий день после ее кончины. Это была его неизбывная боль, которая продолжала жить в нем: Стини и Окленд были с Гвен; Джейн была рядом; только он оставил ее.

Фредди переводил взгляд с брата на брата; он жалобно, ничего не понимая, смотрел на окружающие заросли. В его собственных отношениях с матерью была незаживающая рана, которая спустя много лет и поспособствовала ее смерти. Она так и не зажила. Он так бы хотел сказать матери, умиравшей на своем ложе, как он любит ее. Да, он бы сказал ей эти слова.

– Что мама сказала? – снова потребовал он ответа.

Окленд не ответил. Стини лишь вздохнул.

– Ну, в самом конце… – Он замялся. – Она говорила о Шоукроссе. Это было просто ужасно. Она много говорила о нем.

– О Господи. – Фредди склонил голову.

– Она не была расстроена, Фредди, – сказал Стини, беря его за руку. – Честно. Она была совершенно спокойна. Но я думаю… я думаю, ей казалось, что Шоукросс стоит тут же в комнате. А ты, Окленд?.. Похоже, и тебе так казалось. Она разговаривала с ним.

– Ты сказал мне, что все было легко и спокойно! – взорвался Фредди. – Вы оба уверяли меня в этом. Вы сказали, что все закончилось легко; вы говорили, что она просто… ушла.

– Так и было. – Стини нахмурился, как бы вспоминая. – Казалось, она была рада наконец уйти. Она не сопротивлялась. Но тогда она уже почти ничего не понимала. То она что-то говорила, спорила, а потом замолкала. О Господи. Хотел бы я, чтобы нас тут не было. Как нас сюда занесло?

– Я хочу знать, Окленд… – Фредди схватил его за руку. – Что она сказала?

– Ничего. – Окленд движением плеча освободился от его руки. – Она говорила о Шоукроссе, вот и все. Как Стини и сказал. От лекарств, которые ей прописали, у нее все мутилось. Она сама не понимала, о чем ведет речь…

– Нет, она все понимала… – Стини повернулся. – Она рассказала, что, когда Шоукросс оказался здесь в ночь кометы, то услышал, как она зовет его. Он сам рассказал ей перед смертью. И это были его последние слова, обращенные к ней. И вот, умирая, она их вспомнила. Это было очень странно…

– Странно? В каком смысле странно?

– Она начала страшно волноваться – так, Окленд? Я думаю, она понимала, что мы рядом. Словно бы она хотела что-то нам сказать и не могла. Как будто она чего-то боялась.

– Она была очень больна, – отрывисто сказал Окленд. – И нет смысла ворошить прошлое, Стини. Она была не в себе… – Он помедлил. – Затем она уснула. И в самом конце к ней пришло успокоение. Она была такой… усталой. Я думаю, она была рада, что все подходит к концу.

Стини с трудом набрал воздух в грудь; у него перехватило горло.

– Это правда, – сказал он. – В самом деле, Фредди. Когда умер папа, его очень не хватало ей, как я думаю. Она нуждалась в нем, а когда его не стало…

– Она прекратила бороться, – ровным голосом продолжил Окленд. – До определенной черты мы все себя так ведем.

– О Господи, как мне тут плохо! – Стини схватил Фредди за руку. – Я ненавижу это место. Я хотел никогда не видеть его и не бывать здесь. Тут все возвращается. Посмотрите на нас. Мы все разочаровали ее, каждый по-своему. Она строила такие планы – и гляньте на нас. Окленд, который старается стать фермером. Окленд, неудавшийся аристократ. Я неудавшийся художник. Фредди…