Темный ангел

– Единственное, что я хотел бы сказать, – он поцеловал ее, – что у тебя типично женская точка зрения, но мужское воображение. Большая часть мужчин, насколько мне представляется, куда более основательны. Похожи ли они на меня, образцовый пример преданности – или же хотят перемен. А суть перемен заключается в том, что их можно легко и быстро достичь. И столь же легко расстаться. Дорогая…

– Окленд, я серьезно.

– Я знаю это. Это очень приятно. И достаточно смешно.

– Ты считаешь, что я не права? Тогда каким же образом ты объяснишь успехи Констанцы?

– У мужчин? – Окленд нахмурился. – Я вижу в ней ловушку; немалая часть ее существа хочет видеть себя в роли завоевательницы. А также она жертва. Может, ты и права. Стини называет ее «фатальная женщина с Пятой авеню». Похоже, она в самом деле такова. Хотя я не уверен, верю ли сам в существование «фатальных женщин»…

– А я да. – Джейн отвернулась. – Особенно когда она выступает в роли женщины-ребенка.

– Что ты имеешь в виду?

– У нее нет детей. – Лицо Джейн было прижато к окну. Она не оглядывалась. – Она так и не выросла. Она и женщина, и ребенок. И я думаю, есть мужчины, которым нравится такой тип… – Она помолчала. – И порой мне кажется, что все мужчины любят такой тип женщин.

В ее голосе внезапно появились нотки усталости. Окленд помедлил, но так ей и не ответил.

Он думал о Каменном домике и о предыдущем дне. Он снова ощутил острый запах, что шел от волос Констанцы. Он увидел изгиб ее белой шеи, алый цвет ее раздвинутых губ, умоляющее детское выражение в глазах. Он обнимал ребенка; а пальцы его касались груди женщины. Он подумал: я мог остаться, когда она просила меня об этом. И что бы тогда произошло, если бы я поддался?

Он резко повернулся и пересек комнату.

– Я напишу Штерну, – сказал он. – Если он сегодня к вечеру не ответит на телеграмму, я завтра свяжусь с его офисом.

Окленд послал письмо, на которое не получил ответа. Обе телеграммы – домой к Штерну и в его контору – канули в неизвестность. Ни Джейн, ни Окленд больше не видели его и не слышали о нем.

4

– Ты не можешь так поступить, – сказала Констанца. – Почему ты это делаешь?

– Будь любезна подписать вот здесь и поставить свои инициалы на первой странице. Мой секретарь позже заверит твою подпись.

– Я не буду подписывать. И ты меня не заставишь подписать. Я люблю тебя. Я вернулась, чтобы сказать тебе, как я люблю тебя. Я успела на первое же судно. Я мчалась домой. И так поступать со мной жестоко. Забрать все свои вещи. Я проверила твой гардероб. Все вешалки пусты. Они дребезжат в шкафу…

– И в конце второй страницы, Констанца. Подробности я изложил кратко.

– Не буду! – Констанца с силой прижала узкие ладошки к поверхности письменного стола своего мужа. – Ты не понимаешь. Ты не хочешь слушать, когда я объясняю. Окленд ничего для меня не значит! Ты знаешь, что я выяснила? Он точно такой, как ты и говорил. Нудный типичный англичанин, весь в твиде, с женой и колыбелькой в спальне. И другого Окленда никогда не было, разве что в моем воображении. Я выдумала его. Я понимаю, что была глупа. Ох, как я стремилась удрать оттуда! Монтегю, почему у тебя такой большой кабинет? Я терпеть его не могу. Ты кажешься в нем настолько далеким, таким холодным, когда сидишь за своим столом. А я не клиент; я твоя жена. И ты любишь меня – я это знаю. Ты пытаешься скрыть свои чувства, как и я. Разве ты не видишь, насколько дурацкие игры мы ведем? С ними теперь покончено. Ох, мы можем быть так счастливы. Пожалуйста, прошу тебя… вот я сейчас перегнусь через стол, поцелуй меня, ладно?

– Будь настолько любезна, Констанца, просто подпиши. У меня назначены другие встречи.

– Тогда пошел к черту – не буду я подписывать эти идиотские бумаги. Юридическая невнятица. Ненавижу юристов!

– Констанца, если ты не подпишешь соглашение о разделе имущества, я разведусь с тобой. Это будет несложно.

– Разведешься? Ты не сможешь пойти на это.

– Нет, смогу. И учитывая количество твоих… контактов, которые я смогу перечислить, финансовые условия будут для тебя куда менее благоприятны, чем вот эти. Так что я предлагаю тебе подписать.

– Ты хочешь наказать меня – вот в чем дело. Ты караешь меня за поездку в Англию…

– Констанца, не строй из себя ребенка. В свое время мы договорились. Ты не соблюла условий, так что не сетуй на последствия.

– Ты думаешь, я в это поверю? Да это чушь! Ты устал от меня, вот и все. Ты хочешь удрать к этой своей малышке Урсуле, у которой такой приятный голосишко. Ты считаешь, что я ничего не знаю?

– Констанца, я уже говорил тебе. Твои фейерверки становятся утомительными. Как и твое вранье, и твои любовники. И то, как ты постоянно меняешь свою точку зрения, тоже надоедает. Надоедает наш брак. Подпиши, пожалуйста.

– Ты знаешь, что Окленд не убивал моего отца? Он хотел, но не решился. Вот почему я и поехала в Англию. Чтобы задать ему этот вопрос. И никаких других причин не было. Так что, как видишь, у тебя нет причин ревновать.

– Это могло быть одной из причин, по которой ты отправилась в Англию. И сомневаюсь, что она была единственной. А то, что ты мне сказала, я уже знал.