Темный ангел

Внизу на террасе стало зябко. Поддувал ветерок, и миссис Фитч-Тенч пила чай, натянув на руки перчатки-митенки; плечи у нее были закутаны в две шали, а колени укрыты пледом. Эдди Шоукросс с книгой под мышкой пересек террасу, чтобы присоединиться к группе гостей. Уже все собрались: Дентон, Мод, которая разливала чай, – Гвен еще не появилась; супруги Хьюард-Вест, Джарвис, который на этот раз тщательнее выбрал галстук; Джейн Канингхэм, трое старших сыновей и Стини.

С появлением Шоукросса – «О, прошу прощения, я так зачитался, что совсем забыл о времени» – из-за угла выдвинулась какая-то тень, и за спиной отца пристроилась Констанца. Шоукросс с раздражением посмотрел на нее.

– А, вот и ты, маленький Альбатрос, – небрежно сказал он, устраиваясь на свободном стуле. – Лети же куда-нибудь, будь хорошей девочкой. Только не висни на мне.

Констанца отступила на несколько футов; несколько улыбок встретили это замечание, но их было не так много. Шоукросс принял предложенную ему чашку чая; горничная положила рядом с ним салфетку в серебряном кольце, тарелочку с серебряным ножом и предложила сандвич. Шоукросс заколебался – у него решительно не было аппетита – и потерял нить разговора, в который ему не удалось включиться. Когда наконец в беседе возникла пауза, он восхитительно небрежным тоном спросил:

– А где же хозяйка дома? Неужели она бросила нас?

– Предполагаю, что отдыхает!

Ответил ему Окленд, Мод поддержала его каким-то замечанием, а Констанца, ко всеобщему удивлению, возразила им.

– Ничего подобного, – четко сказала она. – Я только что видела ее на лестнице.

– Мама поднималась ко мне, – вмешался Стини. – Она сказала, что уснула и забыла о времени. А теперь она переодевается.

И действительно, выяснилось, что Стини был прав, ибо тут же появилась Гвен, отдохнувшая, спокойная и еще более обаятельная, чем обычно. Она только что причесала волосы и заколола их серебряными гребнями с черепаховыми накладками в высокую прическу; на ней было новое платье с кремовыми брюссельскими кружевами, которые шуршали, когда она двигалась.

Мужчины поднялись, улыбнувшись. Гвен попросила их занять свои места. Сама она устроилась рядом с Мод и взяла чашку чая.

– Вы должны простить меня, – обратилась она к окружающим. – Я буквально провалилась в сон! А теперь вы все должны рассказать мне, как вы провели день. Мод, ты написала письма? Миссис Хьюард-Вест, вы нашли тропку к озеру? Вы должны были там видеть лебедей. Разве они не прелестны? Дентон, дорогой мой, ты оправился от своего приступа мрачности?

Последние слова были сказаны с подчеркнутой нежностью: задавая вопрос, Гвен забрала в ладони руку мужа. Она кокетливо улыбалась. Дентон потрепал ее по руке, погладил и хрипло сказал:

– Совершенно оправился, моя дорогая. Полностью пришел в себя. Я должен принести вам свои извинения. Всем и каждому. Надеюсь, вы простите меня. Я был в таком состоянии… Ну вы знаете, как это бывает. Так переволновался из-за этих чер… этих фазанов.

Раздался гул голосов, полных снисходительности; Мод засмеялась; Мальчик залился пунцовой краской; Эдди Шоукросс отвел глаза. До этой минуты ему не приходило в голову, что дурочка Гвен может оказаться такой неподражаемой актрисой. Открытие отнюдь не обрадовало его; не доставило удовольствия и зрелище общения Гвен с мужем.

Шоукросс вспомнил сцену, которая состоялась полчаса тому назад. Может, он недооценил Гвен? Может, она обвела его вокруг пальца, вырвав эти ужасные, унизительные и совершенно лишние признания? Шоукросс и без того часто впадал в плохое настроение после общения с женщиной: за сексуальным актом, как он выяснил, следовала мрачность и разливавшаяся в душе желчность. И теперь настроение у него отнюдь не улучшилось, причиной чему была то ли уверенность Гвен, то ли тот факт… неопровержимый факт, что, как это часто бывало в Винтеркомбе, его присутствия просто не замечали.