Повернувшись, я увидела Винтеркомб. Лунный свет теперь лился во всю мощь, и пространство передо мной открывалось взгляду. Я видела чашу долины, темную ленту реки, озеро, неподвижную стену леса и скопище домов с черными крышами, башенки на них, ряды окон и горящий в них свет.
– А теперь вот сюда.
Он развернул меня лицом в другую сторону. У меня перехватило дыхание. Там, у основания голого, без растительности, холма, высился монумент. Огромный, затерянный в одиночестве круг камней, место, сохранившееся с доисторических времен: в лунном свете камни блестели, как выбеленные временем кости.
Внезапно я увидела, что нижний край облаков подсвечивается сполохами: их скопление рассеивалось, таяло; они были в постоянном движении, то собираясь, то снова расплываясь, озаренные неземным сероватым светом, они казались и массивными, и воздушными.
Мы молча смотрели, как облака собираются, густеют и снова тают.
– Это комета, Френк? Да?
– Я не уверен.
– Никогда не представляла, что это может так выглядеть. Я и здесь, и словно не здесь.
– Как и я.
Мы еще долго стояли, не отрывая глаз от свечения на горизонте. Когда луна поднялась и ее сияние усилилось, разноцветье облаков стало не так заметно. Яркое свечение стало мерцающим серебром, перейдя в серый цвет, а потом превратилось в черный.
– Посмотри на нас. Какие мы маленькие.
Френк перевел взгляд на склон холма.
– Маленькие… и великие. Одновременно. Ты это чувствуешь?
– Да. Чувствую.
– Я хотел бы спуститься туда. До самого конца. – Он показал на памятник. – В эту ночь я хотел бы войти в него, прямо в центр круга. С тобой.
Он быстро двинулся по склону вниз. Я в последний раз оглянулась назад, к огням Винтеркомба в замкнутом пространстве долины. Френк повернулся, он ждал меня.
Я сбежала вниз, чтобы присоединиться к нему. Он снова взял меня за руку, и бок о бок, преодолевая ветер, дувший нам в лицо, мы начали спускаться к кругу из камней.