Темный Берег

— Вам надо бежать, — сказала Тиви.

— И куда мне идти, дитя? — Рика решительно покачала головой. — Это мой доминион. Единственный достойный для меня путь бегства — смерть. А я намерена прожить достаточно долго, чтобы увидеть уничтожение Врэта и его чудовищ.

— Но Чарм против них бессилен, — сказала Тиви с очевидным страхом. — Вам надо бежать, благородная дама.

— Чарм — не единственное наше оружие. — Рика кивнула своим собеседникам. — У дьяволов Врэта течёт кровь от укуса меча.

— Это правда? — спросил поражённый Бульдог.

— Я видела это в трансе, — проговорила Рика. — Лорд Дрив и другие узнали эту истину. Битва уже началась.

— Я боюсь за вас, — прошептала Тиви. — Если Ралли-Фадж узнает, что вы тут с нами…

— Бойся за нас всех, — ответила Рика с мрачной уверенностью. — Упавшая звезда в руках колдуна.

— И что это значит? — спросила Тиви. — Что такое эта звезда?

— Она не такая, как звезды Бездны, — сказал Бульдог. — Те — это гигантские шары горящего газа. Эта куда меньше. Она выросла в ореоле Извечной Звезды из Чарма и пустоты.

— Бульдог прав, — сказала Рика. — Это создание живёт в эфире между Иртом и Извечной Звездой. Оно — концентрация сырого Чарма. В руках такого колдуна, как Ралли-Фадж, она может быть источником поразительной силы. Слушайте! Прислушайтесь к силе, которую она ему даёт.

Бычий рёв раздался вдали, низкий рёв боли. Это Ралли-Фадж поглощал Чарм упавшей звезды. Пара лучей энергии заполнила провалы в его обвисшем лице, и он ревел от боли, которая ширилась в его сморщенной оболочке.

Человеческая кожа, висевшая на шесте, шевелилась как под сильным ветром. Словно у надуваемого шара, расправились пальцы, набухли конечности. Пустое тело колдуна медленно наполнялось Чармом. Зелёное, покрытое плесенью лицо расправилось и приняло контуры черепа. Разбухающая сила полыхала в туловище, вылепляя бугры мускулов и заполняя дыры между рёбрами, придавая колдуну вид живого человека.

Глаза упавшей звезды закрылись — кончился Чарм и песня, а Ралли-Фадж стоял прямо, чёрная кожа стала почти синей, натянутой до предела. Обнажённая фигура шагнула вперёд, и поддерживающая её когда-то палка упала на землю. Стеклянные пузыри глаз вспыхнули под надбровными дугами, и в середине их завихрились чернильные пятна, вдруг застыв тёмными радужками, искрящимися злобным разумом.

Восстановленный до мельчайших подробностей, колдун поднял руки и испустил вопль восторга. Змеедемоны на галереях ответили диким визгом.

Ралли-Фадж стёр зелёную плесень с лысины и поглядел на замолкшую звезду и её остекленелые, нечеловеческие черты.

— Отдыхай, — сказал он громко. — Потом снова будешь мне петь. Когда кончится Чарм, который ты мне дала, и я снова стану пустой кожей.

Опьянённый обретённой свободой, колдун пошёл по своим садам, простирая руки, касаясь кустов, цветов, проводя ладонями по прохладным стеклянным стенам. Он бросался в бег, смеясь от ликующей радости, когда его босые ноги прихватывали траву, и мышцы несли его по извилистым аллеям.

При таком количестве Чарма выносливость его не знала предела, и когда он добежал до винтовой лестницы, поднимавшейся к пыточным ярусам, он помчался по ней вприпрыжку. Поражённые вечной смертью безмолвно висели в своих янтарных камерах. Ралли-Фадж радостно прижимался лицом к каждой из них, с наслаждением впитывая страдания. Такое наложение двух противоположностей, звенящей радости бытия и отчаянных страданий, било его электрическим разрядом желания.

«Я живу!»

Более двухсот тысяч дней жизни радовались у него внутри. В его полных Чарма глазах каждый день, прожитый на Ирте, глядел на него как лицо из толпы, и он помнил каждый из них. Они согревались его пламенным здоровьем. Потом они будут петь хорал воспоминаний, поддерживавших его все эти дни, и среди них великим будет этот день, когда в руки ему попал кусок неба.

В упавшей звезде он получил достаточно Чарма, чтобы прожить ещё двести тысяч дней. А если он решит рискнуть, то половину этой мощи можно будет вложить в свержение Врэта — если он найдёт уязвимое место этого человека.

— Всё, что сделано, может быть переделано, — пропел он, обнимая камеру боли баронета Факела. Тот глядел на него горестно, скорченный во внутриутробной позе, и черты благородного лица заливал кровавый дым. — А кое-что из переделанного — сделано снова!

С радостным смехом Ралли-Фадж оттолкнулся и ловко полез по звеньям лесов и лестниц. Он перепрыгивал с мостка на мосток, повисая на одной руке, как обезьяна, к наклонным пандусам, где с внимательностью рептилий следили за ним змеедемоны.

Легко и ловко он влез в самую их гущу. Он глубоко вдыхал кислую вонь их тел, восторженно танцуя среди чудовищ. Он касался руками тяжёлых челюстей и когтей размером с косу и смеялся по-детски при мысли, как они будут отлично служить ему, если он найдёт способ устранить Врэта.

Звёздный свет сиял из узких зрачков колдуна и освещал дольчатые лбы змеедемонов, пытаясь высмотреть знание Властелина Тьмы. Но видел он только глядящие на него собственные пламенные глаза. Все демоны как один были непроницаемы, будто чёрные зеркала.