Темный бог вечности

– Так-так-так, – протянул генерал. – Неплохо, неплохо… ну, а этого, – генерал ткнул пальцем в "чудо природы", – этого…

– Я возьму его в свое звено, – поспешно сказал Дюбель. – За ним, конечно, нужен глаз да глаз, но голова у ботаника, это что-то, господин генерал. Вот, посмотрите, он придумал. Это – защитный панцирь. Скрыплы всегда атакуют сверху… видите, как удобно и надежно?.. А эта хреновина – локатор, совмещенный с предохранителем. Монтируется на нейронном ноже. Раздадим всем своим, и порядок, никаких тебе случайных, так сказать, несчастных случаев. Вот это манипулятор. Тоже он придумал. Пока мы со скрыплами будем разбираться в штреках и тоннелях, особых неприятностей ожидать не приходится. А вот как войдем в пещеры, там узких ходов и лазов тьма-тьмущая… нет-нет, он хотя и дурак-дураком, но зверски умный, и в каком-то смысле очень даже полезный гений.

– Понятно. Предложение принимаю. Грамотное предложение. Я думаю, что госпожа Дуна что-то в этом роде и имела в виду. Что ли она интов в своей жизни не видела? Уж как-нибудь! У самой контакторы на полголовы. Сколько своих парней предлагаете на одну боевую единицу?

– Пять как минимум, господин генерал, меньше никак. Двое в авангарде. Это основная ударная сила. Двое в центре при инте. И один прикрывающий в арьергарде.

– Разумно, разумно… – Генерал откашлялся и весьма торжественно обратился к присутствующим. – Господа офицеры и вольноопределяющиеся! Смею думать, что у меня есть для вас радостная новость. На складе конфиската, подготовленного руководством санации к уничтожению, найдена партия лучевых ножей. Почти сотня штук, господа!

Мановением руки прекратив восторженные вопли, генерал продолжил.

– Считая по два ножа на нос, и учитывая всю их наличность, мы уже можем отправить в тоннели пятьдесят подготовленных бойцов. Считая по пять бойцов на звено, это десять боевых групп.

– Господин генерал, разрешите обратиться? – гаркнул Дюбель. Генерал отечески кивнул.

– Я думаю… то есть… одним словом, каждый из нас может обойтись одним ножом. Особенно, если действовать спаренными звеньями. Каждой паре звеньев надо придать группу помощников – технарей, которые будут обеспечивать все потребности звеньев, в том числе в энергии для подзарядки ножей.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался генерал, – давай поподробнее.

– Ну, как… – Дюбель почесал нос. – Одно звено ведет боевые действия в течение двух часов. Это как раз такое время, которое требуется для зарядки ножей. Второе звено, ножи которых заряжают технари, в это время кушает и все такое… перекур, одним словом. Работа каждой пары звеньев длится двенадцать часов, потом ее сменяет вторая пара, а первая пара уходит на сон и отдых, так что – никаких переутомлений, никаких авралов и все такое…

– Великолепно! – воскликнул генерал в восхищении. – Предложение принимается полностью и безоговорочно, – генерал поднял руку, в зародыше давя восторженные вопли. – Только вот ты, старший лейтенант Дюбель, зря радуешься. Ты в тоннели не пойдешь, ты будешь участвовать в разработке операции в целом, готовить ударные группы и, вообще, руководить… Не возражать! Это приказ. Героев тут у нас до этой самой легкомысленной мамы, а вот умные и дельные люди, способные руководить операциями, в жутком дефиците. Считайте себя на казарменном положении, мальчики. Никаких выходных! Никаких увольнительных! Про дринк, Бродвей и девочек забыть до тех пор, пока в Северной будет оставаться хотя бы один живой скрыпл! – генерал оглядел непроницаемые физиономии бывших курсантов, а ныне офицеров санации, хмыкнул и добавил железным голосом: – Во всяком случае, если кто будет на Броде отловлен, пусть пеняет на себя. Сгною и вообще замордую.

Новоиспеченные господа офицеры смотрели вслед удаляющемуся руководству не без нетерпения, очень уж хотелось выпить по столь превосходному поводу.

– Да-а, – протянул расстроенный Дюбель. – Правду говорят, что инициатива наказуема.

– Брось расстраиваться, чудило! – жизнерадостно возопил Банзай. – Па-адумаешь, казарменное положение! Чихали мы на казарменное положение. И кашляли… пукали даже. А самоволка на что?

– Дурак ты, – Макс Гронкс укоризненно покачал головой. – Будешь Дюбеля учить в самоволку ходить? Да разве ж он из-за этого?

2

– Сахно, на выход!

– Меня зовут Снайпер, слышишь ты, биопья харя!

Снайпер хорохорился изо всех сил. Его переполняла даже не злоба, а какая-то детская обида – встреча была ой-как далека от той, что рисовал им по дороге господин коммодор. Самого коммодора тут же куда-то уволокли совсем неласковые дяди в черном, а они с Комаром черт знает, сколько времени – счет ему был потерян напрочь – торчали в крохотном руме, больше всего похожем на санаторную камеру.

Выучка у здешних вертухаев была отменная. На биопьем рыле не дрогнул ни один мускул. Даже в глазах ничего не промелькнуло такого, человеческого. Машина, автомат, киборг поганый.

– Встать и пройти на выход, – повторил биоп. – С вещами.

– С какими вещами, урод? Откуда у меня вещи, когда вы даже зубочистку отобрали?