Темный час рассвета

— По какому еще объявлению? Что за чертовщина? — я пожал плечами. — Что вы придумываете?

— Как? Но вы же дали объявление в газете о том, что продаете квартиру. Вам показать газету? — удивленно проговорила дама и перевела взгляд на долговязого, который в тот же момент расстегнул папку.

— Бред какой-то! Ничего я не давал! И квартиру я не собираюсь продавать. С какой такой стати я стал бы ее продавать?

Я взялся за ручку, чтобы закрыть дверь перед незваными визитерами. Но почему-то медлил. Еще раз внимательно осмотрел их. Нет, вполне порядочные люди. Может, они супруги?

— Погодите! Погодите! — заговорил долговязый. — Нам надо поговорить! Не закрывайте двери.

Он достал газету. Это была газета объявлений. Стал листать, нашел нужную страницу.

— Вот посмотрите! Обведено! — он ткнул пальцем. — Вот обведенное черным фломастером.

Действительно, там был мой адрес. Не слишком ли много розыгрышей на мою несчастную похмельную голову? Кто же на этот раз подшутил? Рано, значит, успокоился. Что там еще впереди? Единственно о чем я мечтаю, чтобы ко мне никто не совался.

— Извините! Это чья-то глупая неуместная шутка. Я ничего не сдаю. До свидания! Посмотрите другие объявления!

— А разве подобными вещами шутят? — спросила женщина. — Странные шутки! Впервые с таким сталкиваюсь.

— О! По-моему, сейчас для шуток нет ничего запретного. Мы живем во времена тотальных розыгрышей. Все и везде и надо всем шутят. Даже на похоронах сейчас принято шутить.

— Ну, тогда извините! — пробормотала женщина. — Как нехорошо получилось! А нам, знаете, так срочно нужна комната! Просто край! Мы так надеялись! Просто не знаю, как быть.

— Ничем не могу помочь. Извините! — расшаркался я. На какой-то момент мне стало жаль этой женщины.

Я уже отступил в глубь коридора, чтобы закрыть дверь, и в этот момент женщина ойкнула, побледнела, колени у нее подогнулись, и она медленно стала оседать. Я растерялся. Никогда не знаю, что делать в таких ситуациях. Оказывать первую медицинскую помощь я не научен.

— Эдик! Эдик! — шептала она приглушенным голосом, хватая воздух и явно задыхаясь.

Эдик, долговязый мужик, напугался, подхватил ее под мышки. И стал поднимать. Она висела на его руках, как куль.

— Людочка! Людочка! Погоди! Погоди! Мужчина! Ну, что же вы? Чего вы стоите? Ей же плохо.

Это ко мне. А что я? Что мне делать? Звонить в больницу? Вызывать соседей. Я был в полной растерянности.

— Пожалуйста! В сумочке ее достаньте таблетки! Побыстрее! Пожалуйста, побыстрее!

Я тоже напугался. Два мертвяка — это был бы уже явный перебор. Расстегнул сумочку и стал передвигать разную косметику. Наконец мне попались таблетки. Вытащил. Показал Эдику. Он наклонился, так делают люди близорукие, чтобы прочитать.

— Эти? Посмотрите! — спросил я и сунул ему упаковку под самый нос. Потом увидел, что верх ногами, перевернул.

— Да! Да! — прошептал Эдик. — Эти самые. Достаньте, пожалуйста, таблеточку. Да! Да! Одну!

Я достал таблетку. Эдик положил женщине ее в рот. Она качала головой из стороны в сторону как будто хотела успокоить головную боль, глаза ее были прикрыты.

— Воды, пожалуйста! Прошу вас! — простонала она, махнув рукой в сторону кухни. — Побыстрее!

— Да! Конечно! Сейчас! Секундочку! — бормотал я, в общем-то напуганный случившимся.

Бросился на кухню. Вынес стакан воды. Мои посетители стояли на прежнем месте. Только у Людочки на щечках уже стал появляться румянец. Значит, таблетка помогла, решил я. Она отхлебнула полстакана. И уже повеселев, взглянула на меня и выдохнула:

— Спасибо большое! Вы меня спасли. Вы очень хороший человек. Я

Еще некоторое время она постояла, переводя дыхание. Я топтался на месте, не зная, что делать.

— Знаете, иногда случается, — извиняющем тоном произнес Эдик. — Когда переволнуется…Волноваться ей нельзя. А тут вот такое, она и переволновалась. И вот вам!

Я понял, что я виноват в том, что случилось с Людочкой. А если бы она того? Страшновато!

— Может быть, присядете? — предложил я. — Чаю там? Или кофе? Я быстро бы организовал.

— Нет! Нет! Извините! — замахал Эдик. — Мы и так уже доставили вам неудобства. Ничего! Она уже в норме. Как ты, Людочка? Ты в норме? Хорошо себя чувствуешь? Голова не кружится?

— Всё! всё хорошо! Простите нас! Нехорошо как получилось, — проговорила Людочка слабым голосом.

Они повернулись. Я некоторое время еще постоял на пороге и закрыл дверь. На столе стояла недопитая бутылка. Я с ней расправился довольно быстро. Накатила зевота. Значит, пора было баиньки. Пошатываясь, я добрался до кровати. Упал. Громко скрипнула кровать. Но сон почему-то не приходил. Видно, всё-таки не хватило стопки-другой снотворного. Неизвестно, что хуже: перебор или недобор. Всё-таки недобор хуже.