Тёмный Дар

Даралас и в самом деле выглядел куда лучше, чем раньше — смущён, но уже не обдумывает способы самоубийства. Увидев, как он смотрит на любое оружие, только дурак не догадался бы, о чём он думает. Потому Свамбо и не отходил от принца ни на шаг: нельзя оставлять парня в одиночестве, не то обязательно учинит что-нибудь над собой. И не только он это понял, отец Гремед тоже — он с заметным одобрением следил за действиями кенийца. То и дело мелькал поблизости, задумчиво поглядывая на Дараласа со Свамбо. Вот и сейчас священник стоял неподалёку и удовлетворённо улыбался. Заметил, что эльф выглядит получше.

— Как у вас всё странно… — едва слышно сказал Даралас.

— Иначе, чем в Аллиане? — приподнял бровь Свамбо.

— Совсем иначе… — вздохнул эльф. — Девушки ваши хотя бы… У нас, чтобы внимания такой красавицы добиться, я бы несколько лет ухаживать должен был, да и то — кто его знает. Всю душу бы вымотала сперва, несмотря на моё положение, полюбить ведь не способна в принципе. Изредка случалось и по-другому, конечно, но это значило только, что леди с моей помощью хочет чего-то добиться от Друга Леса и платит за это своим телом. А здесь мало того, что сама пришла, так ей ещё и ничего от меня, кроме ласки, не нужно было… Да и остальные девушки просто тепла хотят, я же вижу, не слепой.

— Обычаи другие, — улыбнулся кениец. — Всего лишь.

— Не только в обычаях дело, — закусил губу Даралас. — Тут что-то большее. Как-то у вас всё по-доброму, что ли?.. Я ведь вчерашний враг, а принимают, как своего, как родного. В какой дом ни зайди — за стол усадят, здоровьем поинтересуются, накормят, напоят, спать уложат. Да и между собой. Помогают друг другу. Вон, как вчера молодым дом всем миром строили…

Вспомнив этот эпизод, Свамбо согласно кивнул — прав эльф, ох как прав. Незадолго до землянина в Пьяную Падь пришёл молодой тог-охотник из Ярвага. С какой стати он перебрался в Урх-Даргад, да ещё на самую границу с Тарнией, никто не знал. Изат, как звали парня, о своём прошлом не распространялся, а расспрашивать селяне не стали — захочет, сам расскажет. Ему приглянулась местная девушка, наполовину дварфа, наполовину альва, и тог посватался — естественно, у невесты был внебрачный ребёнок, кажется, от гнома. Бездетные, как уже говорилось, замуж не выходили. Жила полудварфа у родителей. Сразу после свадьбы селяне собрались и выстроили молодым большой дом, поделились всем необходимым, помогли обустроиться — у охотника ничего не было, кроме нескольких золотых монет, но денег с него не взяли. Случившееся говорило о многом, однако выводы делать Свамбо пока не решался. Надо сначала посмотреть, как живут в городах — там обычно все иначе, чем в деревнях.

— А у вас разве не помогают? — поинтересовался он.

— У нас?.. — горько усмехнулся Даралас. — Говорят, в дальних селениях тоже помогают, дружно живут, но я сам не видел, не могу судить. Только столицу знаю и дворец отца, хоть и бывал в лесу. А во дворце такой гадючник — слов нет. Каждый сам за себя, каждый стремится подгадить ближнему. Мне ещё повезло, что принц, передо мной только лебезили, поливая соперников грязью. Но это так противно…

— Не могу представить, — честно признался Свамбо.

— Повезло, — поёжился эльф. — Я хотел бы жить так, как здесь живут. Пусть просто, зато с душой! Но…

Его плечи опустились, в глазах появилось отчаяние.

— Что?

— Как я могу после того, что сотворили наши?! — у Дараласа тряслись руки. — Как?!

Свамбо удивлённо смотрел на него, и эльф понял молчаливый вопрос. Он опустил голову и тихим, срывающимся голосом начал рассказывать.

Уставший после боя наследник престола с удовольствием потянулся. Победа! Прорвали всё-таки оборону тёмных, сработал его план! Отец может гордиться им! Да и гордится — по взгляду Друга Леса, обращённому на старшего сына, это было заметно. Неудивительно, уже много лет силы Светлого Совета не могли продвинуться дальше, увязнув перед стенами укреплений на границе Тарнии с Урх-Даргадом. Именно он, Даралас, придумал, как обойти их при помощи десяти этериэ, поставивших завесы невнимания в указанных принцем местах. В итоге несколько десятков рейнджеров перебрались через стены и уничтожили не ожидавший нападения гарнизон крепости, открыв ближайшие ворота. И эльфийские полки двинулись вперёд, застав врага врасплох. Даже деревню какую-то захватили вместе со всем населением, что случалось крайне редко — обычно селения находили пустыми. Тёмные слишком хорошо знали, что с ними сделают сопровождающие войско отряды святой Инквизиции.

Вспомнив деревню, Даралас недовольно поморщился — всё-таки слишком жестоко поступили инквизиторы с её жителями. Всех людей, орков, дварфов, тёмных эльфов и полукровок загнали в большой дом, облили его нефтью и сожгли несчастных заживо, расстреливая из луков пытающихся вырваться из огня. Принц тяжело вздохнул — что ж, война дело жестокое. И если не уничтожать тёмных, то…

«Хоть самому себе не лги, — оборвал он свои мысли. — Сам знаешь, что тёмные никогда не нападают первыми, что они только обороняются!»