Темный демон

«Ты не «щепка». Но ты ainaak enyém — «моя навеки». Я благодарен тебе за заботу, несмотря на то, что ты не уверена, правильно ли ты поступаешь».

— Не стоит. Я не хочу твоей благодарности. Просто поскорее выздоравливай, чтобы я смогла от тебя избавиться. Может, придет твой принц, заберет тебя домой, и ты перестанешь меня раздражать.

И этой ночью она не смела призвать сновидение про Рэзвана, как делала обычно во время сна. Она любила, засыпая, воскрешать детские воспоминания о своем близнеце и проводить с ним время. Они всегда встречались в этих общих снах и обменивались всем, что каждый из них выучил. Это все что ей осталось, но не в этот раз. Она не посмела встретиться с Рэзваном, не когда в ее кровати спит охотник, и в его жилах течет ее кровь. Пусть Рэзван и был мертв.

«Я не имею отношения к принцу. А к тебе имею».

Наталья вздохнула и подождала, пока он вежливо не закрыл разрез на ее запястье языком. Прикосновение его языка, похожее на трение бархата, послало тепло вверх по ее руке.

— Не думаю, что мы подходим друг другу. Я тебе даже не нравлюсь, Викирнофф. Моя бабушка не могла быть истинной Спутницей Жизни для того Карпатца, если была влюблена в моего дедушку. Мне говорили, что ритуальные слова работают только для истинной пары. Я не думаю, что мы истинные Спутники Жизни. Мы не совместимы.

Викирнофф открыл глаза. Она успела забыть — какие темные у него глаза. Какой напряженный у него взгляд. Даже в темноте она могла различить, что он тоже обладает ночным зрением.

— Рианнон жила со своим Спутником Жизни. Ксавьер убил его, а ее взял в плен.

— Она любила Ксавьер. Я слышала массу историй об их совместной жизни. Они были вместе недолго, но каждое совместное мгновение прожили счастливо.

Его язык прошелся по сухим губам. Сердце Натальи подскочило. Она не могла вынести то, как больно ему было.

— Шла война, Наталья. Были убиты люди. И ты веришь, что она могла быть счастлива? Ты бы была? Ксавьер жаждал бессмертия. Он мог жить достаточно долго, но только Карпатцы были по-настоящему бессмертны. Он был могущественным волшебником, но так и не смог найти способ жить вечно. — Его голос затих.

— Не разговаривай больше. Нам не обязательно обсуждать это сейчас. — Она не хотела думать о Ксавьер или связанных с ним тревожных кошмарах. Она не хотела думать об отце и матери. А более всего она не хотела думать о Рэзване. — Пожалуйста, засыпай и сделай мне одолжение — не лезь в мой разум.

Его глаза закрылись.

«Это — неразумная просьба. Если я не буду присутствовать в твоем разуме, как я смогу проследить за твоим здоровьем, безопасностью и счастьем? Это моя обязанность как Спутника Жизни».

Наталья сидела спиной к стене, колени подтянуты к груди, рядом пистолеты, ножи и меч под рукой. Она положила голову на колени и прикрыла глаза.

— И очень даже разумная. Если уединение делает меня счастливой, то, само собой, ты должен уважать мою просьбу.

Наступила долгая тишина. Такая долгая, что она подумала, что он уже не ответит.

Наталья позволила себе расслабиться. Она отчаянно нуждалась во сне и не могла понять, почему Викирнофф полностью не поддался тому сонно-свинцовому состоянию, в которое впадают Карпатцы, когда солнце в зените. Днем она предпочитала спать; хотя солнце обжигало ее глаза, если кожа была прикрыта, она могла преодолеть дискомфорт и выйти на улицу на достаточно долгое время. Возможно, ей стоит выйти и поискать для себя кровь, но откровенно говоря, она слишком устала.

— Я тоже вторгаюсь в твою жизнь, — напомнила она. — Но мы не должны поддаваться этим обстоятельствам. Какими бы они не были.

Викирнофф молчал еще дольше. Она не понимала, и, на самом деле, он не мог ее в этом винить. За оказанную ему помощь против ее убеждений, он должен ей восхищаться. Ее окружала вина, разъедая ее наряду с полным замешательством. Притяжение между Спутниками Жизни было невероятно сильным, и она ощущала каждую его частичку также глубоко, как и он.

«Выбора нет, ainaak enyém. Без тебя темнота поглотит меня. Я не могу позволить этому произойти, так же как и ты. Ты знаешь, какое зло — вампиры. Я боролся с подобными созданиями почти всю мою жизнь. Я не стану немертвым. Даже ради моей введенной в заблуждение Спутницы Жизни».