Темный долг

— Боюсь, что вокруг много чего происходит, — проговорил мой дедушка и тяжело вздохнул, прежде чем попытался немного улыбнуться. — Я мог бы поностальгировать о старых добрых временах, но с возрастом приходит мудрость и взгляд на мир, и осознание того, что каждый день так же хорош или так же плох, как и следующий. Разница лишь в границах.

Этан кивнул.

— Хорошо сказано. И на этом, вероятно, нам стоит вернуться в Дом и начать планировать нашу следующую игру.

Как бы то ни было, карты должны быть сданы.

***

— Это будет занозой в заднице, — сказал Этан, когда мы сели на заднее сиденье Рэндж Ровера.

Машина немного качнулась, когда Броуди залез на пассажирское сиденье.

— Домой, Сир?

— Будь любезен.

— А мы то думали, что это будет мероприятие для создания и укрепления деловых связей, — сказала я.

Этан рассмеялся, невеселый звук получился.

— Самые продуманные планы вампиров. — Он почесал пальцем лоб. — Нам придется иметь с этим дело, но Бальтазар не будет ждать долго. Я подозреваю, что эта ночь будет долгой.

— Полагаю, ты прав. — Я поглядела из окна на огни домов и предприятий и задумалась о драме, что там развернулась.

— О, Морган, — произнесла я, вздохнув.

Этан скользнул по мне взглядом.

— Ты только что сказала «О, Морган»?

— Сказала. От изнеможения, не в порыве страсти. Я не горю желанием иметь с ним дело. — Мы с Морганом недолго встречались, и он все еще таил обиду за окончание наших отношений. Нет, я думаю, он меня действительно любил, но не хотел, чтобы я досталась Этану.

— Боюсь, мы не сможем этого избежать. Не в этот раз.

— Знаю. Что ты думаешь о Риде?

— Я не особо с ним пообщался, учитывая все обстоятельства, — ответил Этан, пробегая пальцами по моей руке, прежде чем переплести наши пальцы вместе. — Любит материальное благосостояние, любит его демонстрировать. Возомнил себя королем своего замка.

— Своего безвкусного замка.

— Именно так. У него очень мужское телосложение, что довольно необычно для бизнесмена в Чикаго. Он не привык, что люди не подчиняются его приказам. И, конечно же, не привык к тем, кто осмеливается штурмовать стены замка, прерывая его банкет.

— Я не могу понять Соршу. Либо она действительно умная и совсем социально-неприспособленная[34], либо очень, очень молчаливая.

— И она, должно быть, лет на двадцать младше его, — сказал Этан, явно не отдавая чести ни одному из них.

Я просто посмотрела на него.

— Что?

— Сорша. Она по крайней мере на двадцать лет младше Рида.

Мне без преувеличений потребовалась минута, чтобы ответить.

— Из всего, что мы сегодня видели, именно это тебя задело? Что у них отношения с большой разницей в возрасте? Мне напомнить, что ты почти на четыреста лет старше меня?

— Это другое.

— И как же это?

— Потому что мне не дашь больше тридцати.

Отсутствие логики поражало.

— Это, должно быть, какая-то логика человека, мыслящего членом.

— Прости? — спросил Этан, когда Броуди заржал с переднего сиденья.

— Одна из твоих голов значительно умнее, чем другая. Хоть она и симпатичная. Я это признаю.

Этан вздохнул.

— Это не имеет ни малейшего отношения к симпатии.

— Не с точки зрения твоего мозга, — согласилась я. — Но опять же…

Этан поднял руку.

— Нет необходимости повторять вопрос.

— Когда мне будет четыреста, я смогу встречаться с двадцатипятилетним?

Этан сузил свой взгляд.

— Если ты будешь встречаться с кем-то кроме меня в любой момент твоей, будем надеяться, долгой и плодотворной жизни, то у нас обоих будут неприятности.

— Это определенно логика человека, мыслящего членом, — услужливо сказал Броуди. Я была с ним согласна.

***

К тому времени, как мы прибыли к осажденному папарацци Дому, было уже два часа. Мы оба были усталыми и недовольными, и не ели уже несколько часов.

Пиджак, который я вернула, был перекинут через руку, Этан предложил вторую, чтобы помочь мне выйти из машины. Когда я присоединилась к нему на тротуаре, то дотронулась до его лица рукой, привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до него, и прижалась своими губами к его.

— Спасибо, что дал отпор моему отцу.

Этан обнял меня за талию, когда затворы начали щелкать вокруг нас, запечатлевая этот момент, папарацци кричали, чтобы мы посмотрели на них, направив глаза в сторону их камер, повышая рыночную стоимость конкретно их снимков.

— Страж, — тихо произнес он, только лишь для меня, — я буду давать отпор ради тебя так долго, как смогу. — А затем он поцеловал меня, страстно и глубоко. Эти слова были только для меня, а вот поцелуй для зрителей.

— Каждый раз, как я вас вижу, вы обжимаетесь.

Этан отстранился, посмотрев за плечо на Катчера, который шагнул и остановился рядом с нами.

— Это говорит скорее о твоей несвоевременности, нежели о нашем влечении.

Катчер издал неопределенный звук, махнув рукой в сторону ворот, где стоял и ждал мой дедушка. Джефф, должно быть, высадил его.

— Пойдем?

Я не особо хотела, но штанишки большой девушки были созданы как раз для таких случаев.

***