Темный дом

— Нам только что сообщили: похититель движется в сторону парка Бауна. Кто он — неизвестно. Мы прочесали каждый дом вокруг школы, но ничего не выяснили. Девочка стояла на тротуаре, он остановился, открыл дверь, схватил ее, втянул в машину и сразу же отъехал. Все проделал так быстро, что поначалу никто ничего не понял. Даже марку машины никто не запомнил. Потом уже закричала учительница, а вскоре подъехал и отец ребенка. Обследование пакета, который сукин сын подбросил на следующий день, тоже ничего не дало — бумага обычная, никаких отпечатков, никаких зацепок.

Ник приоткрыл дверь и, просунув голову, спросил:

— А где это все произошло?

— Привет, Ник, — кивнул ему Крейн. — На углу Семьдесят пятой улицы и западной части Центрального парка.

Убедившись, что разговор в кабинете идет не о нем и не о его выходе на пенсию, Ник закрыл дверь и двинулся дальше по коридору, затем остановился и направился обратно. Он снова открыл дверь кабинета.

— Говорите, он едет к парку Бауна? Значит, этот район ему хорошо знаком. Может, он и к школе ехал этим путем, — поделился он внезапно пришедшей ему мыслью. — Если так, то он должен был проехать по Сорок второй улице, а на ней установлена скрытая камера. Проверьте пленку — может быть, этот парень сквозанул на красный свет.

— Спасибо, Ник. И не забудь рассказать об этом случае в своих мемуарах. — Крейн подмигнул детективам, снял трубку телефона и принялся набирать номер отдела дорожной полиции.

— Да ну вас к черту! — Ник, махнув рукой, вышел из кабинета.

Через полчаса на столе Крейна лежал список из восемнадцати машин, нарушивших в день похищения правила дорожного движения на Сорок второй улице. За тремя владельцами числились уголовные преступления. Один из них год назад проходил по делу о похищении с целью выкупа, но был оправдан за отсутствием доказательств.

Джо почувствовал действие таблеток. Боль начала стихать, мышцы расслабились, голова словно погрузилась в тепло. Он открыл и закрыл рот. В ушах еще стоял легкий звон. Джо несколько раз глубоко вдохнул через нос и выдохнул через рот. Приступы этой странной болезни начались у него лет шесть назад — мышцы шеи вдруг начинали деревенеть, уши закладывало, голову сковывала дикая боль, а челюсти сводило так, что несколько последующих дней он не мог ни есть, ни пить, ни разговаривать. Начинались приступы внезапно. Нередко собеседники Джо, видя, как тот немеет на глазах, приходили в ужас.

Хейли Грей думала о Красавице и Чудовище. Всем казалось, что Чудовище злое и страшное, на самом же деле оно было очень добрым. Оно кормило Красавицу супом, играло с ней в снежки. Может быть, и этот мужчина тоже хороший, хотя на вид он очень неприятный. Внезапно машина остановилась. Хейли было холодно, она поежилась и вдруг услышала мамин голос.

— Хейли! Хейли! Где моя дочь, мерзавец?! Отдай мне ее! Слышишь, скотина! — кричала мама.

Хейли показалось, что мама чем-то напугана. Раньше она никогда не кричала и уж тем более не ругалась такими словами. Кто-то забарабанил по стеклу, машина тронулась, быстро набирая скорость. Мамин голос стих. Доналд Риггз одной рукой расстегнул рюкзак, ощупал туго набитые пачки.

Дэнни взял микрофон.

— Пятнадцатый, он отъехал. Идет в сторону Нью-Йорка. Диктую номер. — Он несколько секунд подождал, чтобы центральный диспетчер смог взять ручку и бумагу, затем продолжил: — Записывай. Коричневый «шевроле-импала», Адам, Сэм, Эдди четыреста восемьдесят пять. АСЕ четыреста восемьдесят пять, — повторил он.

— Принято, — прозвучал ответ.

Джо перешел на специальный общегородской канал связи, на котором работали Маллер, Холмс и еще сто девять полицейских, находившихся в парке. Он заговорил быстро и отчетливо:

— Он взял деньги и уехал. Про девочку ничего не сказал. Спокойнее, ребята, мы пока не знаем, где она. Оставайтесь на своих местах. До связи.

Дэнни повернулся к нему и произнес:

— Возрадуемся, братие, ибо он обрел свой прежний голос.

— Этот сукин сын не из Нью-Йорка, — заметил Джо, не обращая внимания на шутливый тон друга.

— Как ты догадался?

— Акцент. Я уверен — он читал инструкции.

— Ну ты даешь. Стоит тебе потерять дар речи, как ты тут же обретаешь музыкальный слух.

— Если бы… — пробормотал Джо, хотя внутренне согласился с Дэнни. Действительно, некоторое время назад он заметил одну странность — боль, сдавливающая его голову, одновременно обостряла внимание.

* * *

Проехав половину Двадцать девятой авеню, Доналд Риггз прижал машину к тротуару, резко обернулся и, сбросив с девочки одеяло, скомандовал:

— Все, вылезай из машины, быстро.

Хейли поднялась на сиденье.

— Спасибо, я знала, что ты хороший, — проговорила она, открыла дверь, высунулась из машины и покрутила головой, ища маму. Та стояла метрах в тридцати от них. Хейли выпрыгнула на тротуар и бросилась к ней. Быстро бежать она не могла — от долгого лежания на узком полу в неудобном положении ноги у нее сильно затекли.