Темный дом

— Плекласно выглядишь, дологая, — произнес Джо с самым серьезным видом. — Плосто плелестно.

Анна, не выдержав, расхохоталась.

Сэм Тэллон, коротконогий толстячок, общительный и добродушный, стоял в служебном помещении на втором ярусе маяка.

— Да… — вздохнул он. — Прошли те славные времена, когда вот за этим столом сидел смотритель, вел журнал… — Он умолк и показал на ступеньки металлической лестницы. — Здесь придется потрудиться: сначала содрать ржавчину, а уж потом только красить.

Сэм был у Анны главным экспертом по ремонту. В прошлом он работал инженером-электриком в крупной компании, обслуживающей маяки. Анна чувствовала себя неловко, ведь это из-за нее Сэм в свои шестьдесят восемь вынужден едва ли не ежедневно подниматься по узкой винтовой лестнице почти на самый верх маяка.

— Ну ладно. Полезем дальше. — Сэм вступил на вторую лестницу и медленно, крепко держась за круглые металлические перила, преодолел ее, затем с трудом протиснулся через низенькую дверь в комнату, где находился поворотный механизм самого маяка.

Затем Анна услышала его смех, эхом отозвавшийся по всей башне, и поднялась следом.

Сэм присвистнул и, посмотрев на Анну, пробормотал:

— Вот это да…

— Что? — спросила она. — Работы много?

— Рук не хватит, — рассмеялся он.

— Я так и думала.

— Правильно думала, — покачал головой Сэм. — Тут слой ржавчины в сантиметр, и вся она давно окаменела.

В центре комнаты находилась массивная опора, на которой стоял громадный, наполненный ртутью цилиндр, удерживающий пятитонную линзу маяка. Снизу, оттуда, где стояли Анна и Сэм, можно было разглядеть только опору, да и то не полностью. Основная ее часть и линза находились выше, на галерее. Сэм посмотрел на датчик ртути, расположенный на цилиндре.

— Уровень немного упал, но не критично. Пожалуй, давление на ролики под линзой чуть больше, чем следует, но главное — не держать маяк включенным все время.

— Мне бы хоть иногда зажигать его — и то хорошо.

— Ну, время от времени зажигать его вполне можно. — Сэм кивнул. — Тем более что включать маяк надолго тебе не разрешат. Кстати, и направлять его на море нельзя, только на сушу. Деревню освещать будешь на праздники. — Он засмеялся.

Когда Сэм стал осматривать опору и поворотный механизм, Анна от волнения почти не дышала.

— Гляди-ка… — наконец снова заговорил Сэм. — Даже удивительно. Ведь почти сорок лет прошло, а все исправно. Знаешь, дочка, тебе повезло — мы заставим его работать.

— Слава Богу, — облегченно вздохнула Анна.

— Там внутри, — он показал наверх, — расположена сетка. По форме она напоминает фитиль свечи. Если ее нет, то светиться нечему. В этом случае маяк работать не будет. Призмы, из которых сделана линза, отражают свет — и вот тебе твой луч. Вся система поворачивается — и луч ползет по морю. Все понятно?

— Понятно, — кивнула Анна.

— Ну тогда давай-ка взглянем, что там у нас с линзой. — Смахивая паутину, Сэм начал подниматься на линзу. — Плохо дело, — донесся его голос. — Сетка в некоторых местах разрушилась. Придется ставить новые куски. Ну, этим мы позже займемся, когда ты стены и лестницу очистишь.

Они стали спускаться. Выходя из башни, Сэм осмотрел входные двери.

— Их тоже придется менять. Больно слабенькие.

— Уже заказала, завтра-послезавтра должны привезти.

Сэм уважительно посмотрел на Анну.

— Молодец. В общем, мне тут работы ненадолго. Ролики подчищу, проверю насосы, керосинчику в них подолью. А чистить стены, лестницу и линзу ты уж сама будешь. Так что запасайся растворителем, тебе его тут много понадобится.

— Хорошо. — Анна улыбнулась. — Спасибо вам.

— Да что ты! — Сэм махнул рукой. — Мне самому интересно посмотреть, как он будет светить. Все подчистим, подлатаем, потом проверим, как он крутится.

— Если не возражаете, то начнем не завтра, а дня через два-три. У меня еще есть кое-какие дела.

— Да когда хочешь, — ответил Сэм.

Стихли последние обрывки разговоров, и зрители повернулись к сцене. Зал наполнила чарующая музыка. Вперед выступила Кэти Лоусон и начала петь. Шон заулыбался, глядя на свою подругу. Пела она превосходно, и голос у нее был великолепный. Такого приятного голоса Шон никогда еще не слышал. Кэти изменила его жизнь. Он очень не хотел уезжать в Ирландию. В Америке его жизнь бурлила почти двадцать четыре часа в сутки — учеба, бейсбол, друзья, кабельное телевидение. Когда Шон понял, что со всем этим ему придется расстаться, он впал в настоящее отчаяние. В Ирландию он приехал с тяжелым сердцем. Но тут в его жизнь вошла Кэти. Он увидел ее в первый же день, в школе, и с той минуты уже ничего не замечал. Он обратил на нее внимание, когда она, войдя в класс, рассмеялась — звонко и заразительно. Она прошла к своему столу, села, откинув назад длинные густые каштановые волосы, бросила взгляд на Шона, и его сердце екнуло. В Кэти все было естественно, без малейшего следа косметики — светлая кожа, светящиеся легким румянцем щеки, яркие глаза. В общем, одного ее взгляда оказалось достаточно, чтобы Шон сразу влюбился.

Кэти закончила петь, смущенно раскланялась под шумные аплодисменты и, сойдя со сцены, села рядом с Шоном.