Темный дом

Джо залпом допил пиво, сорвал со спинки стула куртку и зашагал к двери. Слова жалкого синеносого старика не на шутку разозлили его. Он хорошо видел разницу в отношении к его семье в самом начале, когда они только приехали в деревню, и сейчас. Отчуждение началось сразу же после гибели Кэти и грозило перерасти в ненависть. Его жгла обида, хотя он сам понимал, что слово это мало объясняет состояние невиновного человека, в котором многие ищут причину своих несчастий. Но еще больше его раздражало собственное бессилие. Оба эти чувства терзали его ежедневно, ежеминутно. Ему было совершенно ясно, что неприязнь к его семье возникла не из-за того, что в совершенном преступлении подозревают Шона. Нет, его никто ни в чем не подозревал. Причина крылась в нем, уже имевшем дело с убийствами, да еще в Анне, которая, как могла, защищала и своего мужа, и сына. В результате случайного набора обстоятельств они оказались в ситуации полной беспомощности. Джо вдруг остановился, осененный внезапной мыслью, очень простой и ясной: «А не этого ли кто-то как раз и добивается?»

Дэнни Марки вошел в закусочную «Бутински бургер» в начале второго, когда перерыв на обед в близлежащих офисах уже заканчивался и толпа посетителей схлынула. Дождавшись, пока уйдет последний из них, Дэнни подошел к прилавку.

— Чизбургер, подслащенный жареный картофель, бутылку кока-колы, — бесцветным голосом произнес он.

Громадный негр выслушал заказ, кивнул, снял с полки две коробки, положил на небольшой поднос и пододвинул его к Дэнни.

— Да, чуть не забыл. И еще все, что ты знаешь о парне по имени Дюк Роулинз.

Эбелар Кейн, чуть прищурившись, посмотрел на Дэнни. Тот невозмутимо разглядывал содержимое коробок.

— Вы меня с кем-то перепутали, мистер, — произнес негр. — Я работаю на джентльмена по имени Бутински.

— А что, мужчины с другими фамилиями тебе пока не попадались? — флегматично произнес Дэнни.

— Попадались, — ответил Эбелар.

— Ну так и расскажи мне о Дюке Роулинзе. Я что, неясно выражаюсь?

— Так вы хотите кое-что узнать о Летунчике? — Негр широко улыбнулся.

— О Летунчике? — Дэнни поднял глаза на негра.

— Точно, — ответил тот, взял со стола несколько коробок, быстро смял их и через плечо швырнул в стоящую позади него урну. — Ну, это его прозвище. Того, о ком вы спрашиваете. Он на птичках был помешан.

— На каких именно?

— Послушайте, мистер. Я вас не знаю, вы не представились, поэтому на ваши вопросы я отвечать не буду.

— Детектив Дэнни Марки, полиция Нью-Йорка. А теперь скажи, что тебе приятно со мной познакомиться.

— Вона как! — изумился Эбелар. — И пронырливые же вы ребята. Быстро меня нашли. А что вам, собственно, нужно?

— Пока тебе это знать не обязательно. Просто расскажи мне все, что знаешь, о Дюке Роулинзе. Желательно до последней мелочи.

Кейн сочувственно покачал головой.

— Не завидую я вам, — произнес он.

— Об этом потом. Сначала информация. Кто он?

— Наглухо завинченный.

— Как это? — Дэнни продолжал смотреть на Эбелара.

— И еще со съехавшей крышей.

— А поконкретнее можно? О его характере, о том, что ему нравится и не нравится, о привычках. Ты с ним пять лет в одной камере проторчал, должен его хорошо знать.

Негр нагнулся, поставил локти на прилавок и посмотрел в глаза Дэнни.

— Это кретин, полный идиот, возомнивший себя героем, властелином судеб. Он ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего. Без тормозов парень, совершенно…

— Отлично. Это общая информация, а теперь перейдем к деталям, — невозмутимо сказал Дэнни.

Негр отпрянул, улыбнулся, положил громадные ладони на пояс, подтянул широкие, как мешок, брюки.

— Ага. Значит, мы подошли к тому моменту, когда за каждый грамм сведений я могу просить деньги. Точно?

— Точно, — кивнул Дэнни. — И сразу получишь в грызло, если не будешь отвечать. А поскольку фишка у тебя как поднос, то можешь быть уверен — я не промахнусь.

— Обещающее начало, — снова улыбнулся Кейн.

— Теперь о птичках.

— Он обожает ястребов. Точнее — пустынных канюков. Есть у них такая разновидность. У него все стенки были обклеены картинками с ястребами. Насмотрелся я на них за пять лет до тошноты.

— Сочувствую. А он ничего не говорил о том, что его корешок хочет похитить одну девочку и получить за нее выкуп?

— Только потом, когда этого урода подстрелили. Ничего удивительного. У Блевонтина все планы дикие. Я бы никогда на них не согласился.

— Блевонтин?

— Да, — кивнул Эбелар. — Так Дюка Роулинза в детстве звали. Когда он узнал, что его кореша застрелили, он сначала разозлился, страшно разозлился, орал, что Донни нужно было все предусмотреть, а потом задергался, упал на пол, и тут его начало так выворачивать — он все углы в камере заблевал.

— Что еще можешь сказать о нем?

— Когда он малость отошел, то заявил, что Донни поступил совершенно правильно, он просто справедливо отомстил матери за то, что та обратилась в полицию.

— Подумать только, какое благородство, — процедил Дэнни сквозь зубы.

— Вот такой он, Дюк Роулинз.

— А он ничего тебе не рассказывал о своих будущих планах? Не знаешь, чем он собирался заняться после освобождения?